Гигантские айсберги и прогулка по леднику. Белоруска о поездке в Антарктиду перед самой эпидемией
Гигантские айсберги, высадка на островах и побережье Антарктического полуострова, наблюдение за птицами, ластоногими и китами, прогулка по леднику, плавание на резиновых лодках и даже ныряние в ледяную воду — все это возможно во время путешествия по Антарктике. Главное, чтобы вам повезло с погодой. Белоруска Ксения Терешкова съездила на этот континент и успела вернуться в Минск до начала эпидемии коронавируса.
«Ушуая — самый южный город Земного шара»
Это был самый долгий перелет в моей жизни. 23 часа и 5 минут — от Минска до Буэнос-Айреса с двумя пересадками. Первый перелет Минск — Стокгольм длился час сорок минут, потом почти три часа пересадки. Полет Стокгольм — Лондон занял два с половиной часа, и еще через два часа я сидела в самолете Лондон — Буэнос-Айрес: из британской столицы лететь почти четырнадцать часов.
Утром 26 февраля я приземлилась в Буэнос-Айресе. Несколько дней в столице Аргентины — и еще три с половиной часа полета на Огненную Землю. Речь об архипелаге, который расположен на крайнем юге Южной Америки между Атлантическим и Тихим океанами. Большая его часть принадлежит Чили, меньшая — Аргентине.
Оттуда в Антарктиду может поехать любой. Все, что вам нужно, — это время и деньги. Круизные лайнеры и небольшие корабли выходят из портов аргентинской Ушуаи и чилийского Пунта-Аренас. Программы круизов и экспедиций бывают разными. Маршрут, длительность, количество пассажиров — вариантов много. Можно даже отправиться на Огненную Землю на самолете, а уже там пересесть на корабль.
Я отправилась в Антарктиду от Ушуаи — самого южного города Земного шара. Многие называют город перевалочным пунктом на пути в Антарктику, что несправедливо и даже обидно. Ушуая — удивительное место. Там все (или почти все) «самое южное». В окрестностях самого южного города планеты находятся самый южный в мире национальный парк, самый южный в мире маяк, железная дорога с «Поездом на краю света» и самый южный футбольный стадион. В Ушуае есть горнолыжные курорты и круизы вокруг островов.
А еще Ушуая — столица самой южной аргентинской провинции. Официально она состоит из восточной части архипелага Огненная Земля, сектора Антарктики и нескольких архипелагов (Фолклендские, которые аргентинцы называют Мальвинскими, и Южные Сандвичевы острова, а также Южная Георгия) в южной части Атлантического океана.
Но на самом деле Аргентина контролирует только восточную часть Огненной Земли. Антарктика — нейтральная территория по конвенции 1961 года. Фолклендские острова — британская заморская территория, что подтверждено не только итогами Фолклендской войны 1982-го, но и референдумом 2013-го: только трое из 1517 избирателей хотели, чтобы острова вернулись в состав Аргентины. Там, конечно, не согласны: по всему городу установлены билборды «Ушуая — столица Мальвин».
Пролив Дрейка и морская болезнь
Моя антарктическая экспедиция началась 29 февраля 2020 года и закончилась 9 марта. В путь я отправилась на корабле «Оушен Нова». Четырехпалубное судно длиной 73 метра было построено в 1992-м в Дании для плавания в Гренландии, а затем приспособлено под воды Антарктики. Соседние корабли на причале значительно возвышались над Ocean Nova: напротив был пришвартован десятипалубный круизный лайнер «Зандам» — судно длиной 237 метров. Через месяц этот корабль попадет в новостные сводки (но об этом позже).
Пассажирам «Оушен Новы» перед регистрацией прямо на пирсе измерили температуру и взяли расписку, что никто из нас не был в Китае, Гонконге или Макао. Тогда только один регион в мире считался эпидемически неблагонадежным: никто не мог представить, что уже через месяц все страны начнут закрывать свои границы.
— Запомните, у нас экспедиция, а не круиз. Вкусная еда — это единственное, что мы можем гарантировать, — предупредил руководитель группы Хэдли Мишем, — Остальное — как повезет: куда и когда мы пойдем, полностью зависит от погоды.
Британец вместе с капитаном корабля россиянином Валерием Мамедовым разрабатывал маршрут и планировал высадки на землю. На первой же презентации Хэдли показал старое черно-белое фото: небольшой корабль на гребне гигантской волны — все подумали, что он пошутил.
Экспедиция началась с пролива Бигл, на берегу которого в 1884-м была основана Ушуая. Красивая панорама с носа корабля и кают-компании, ужин с видом на побережье, стайки дельфинов — казалось, никаких неожиданностей. В расписании на следующий день — прохождение пролива Дрейка. Я плавала на разных судах, и у меня никогда не было морской болезни. Мне казалось, что все предопределено: есть люди, у которых бывает морская болезнь, и есть те, которым повезло. «Со мной такого точно не случится», — думала я.
Первый день в проливе Дрейка подкосил практически всех пассажиров. Через пролив проходит мощное Антарктическое течение, здешние штормы — самые сильные на планете. Большинство потом приспособилось: кто-то принимал лекарства, у кого-то были специальные браслеты или пластыри. Мне лекарства не помогли: чтобы остановить рвоту, я почти перестала есть — и в эти дни в основном лежала в каюте. Корабль качало так сильно, что ходить можно было, только держась за поручни. Специальный поручень был даже в душе. Вещи, которые не были закреплены, разлетались во все стороны. В ресторане в эти дни использовали скатерти со специальным покрытием — так посуда не падала со столов. Стулья прикреплены к полу ремнями — чтобы далеко не ускакали.
В английском языке глаголы можно образовать из любых слов: так, недавно появился глагол to Meghan Markle — ценить себя и свое психическое здоровье настолько, чтобы позволить себе покинуть комнату/ситуацию/среду, в которой не принимается и не уважается ваше истинное «я». За первые дни экспедиции я придумала свой глагол: to Drake Passage — испытывать серьезные трудности, которые вы не в силах преодолеть. Через два с половиной дня «Оушен Нова» вошла в спокойные воды у Южных Шетландских островов — и жизнь наладилась.
«Значительная часть решившихся на это приключение — энергичные пенсионеры»
Каждый день в кают-компании шли лекции и презентации, проводили инструктаж — теоретическая и практическая подготовка к высадкам и наблюдению за жизнью в Антарктике. Канадский полярник Стив Шелленберг рассказывал о птицах Южного океана и съемках в передачах канала National Geographic. Польская полярница-гляциолог (гляциология — это наука о природных льдах во всех их разновидностях на поверхности земли, в атмосфере, гидросфере и литосфере. — Прим. TUT.BY) Йоханна Шило — о жизни и работе на антарктической научной станции, пингвинах и Южных Шетландских островах. Английская полярница и историк Керсти Дик — о своем пребывании на самой южной почтовой станции в мире в Порт-Локрой на Антарктическом полуострове. Чилийский полярник-гляциолог Пабло Сентено — о климатических изменениях и ледниках. К слову, в начале 2020 года в Антарктиде зафиксировали рекордно высокую температуру за всю историю наблюдений: 6 февраля воздух прогрелся до +18,3 °С. Во время нашего путешествия температура была около 0 °C, то понижаясь, то повышаясь на несколько градусов.
Экспедиция — большой опыт межкультурного общения. На корабле было 117 человек из 26 стран и территорий: 70 пассажиров и 47 человек экипажа и команды. Большинство пассажиров были из США (30 человек), на втором месте — австралийцы (15), на третьем — немцы (5). В экипаже и команде преобладали уроженцы Чили и Филиппин.
За десять дней на корабле успеваешь познакомиться практически со всеми пассажирами. На каждом завтраке, обеде и ужине у тебя новые собеседники. Значительная часть решившихся на это приключение — энергичные пенсионеры, которые «пробивали» свой последний континент: на всех остальных они уже отметились. Потрясающие люди! Они побеждали морскую болезнь красным вином, имбирным элем, пивом и виски. Волновались за мое здоровье и поздравляли, когда корабль пересек пролив Дрейка. «Тебе просто нужно немного выпить!» — показывали на бокалы, пока я сидела с чашкой чая. После ужина они перемещались из ресторана в кают-компанию с небольшим баром и продолжали посиделки уже там, пока я укладывалась спать. А утром — первыми приходили на завтрак.
Хэдли Мишем ни капли не приукрасил насчет еды. Понадобится еще одна статья, чтобы описать гастрономический праздник длиной в десять дней. Если бы не пролив Дрейка, я бы набрала пару килограммов — все было восхитительно вкусным. Между завтраком, обедом и ужином можно было выпить кофе, чаю или бульона в кают-компании с панорамным видом на дрейфующие айсберги, посидеть в библиотеке. На корабле был даже небольшой тренажерный зал. В сувенирном магазине я подписала несколько открыток для друзей. На них поставили штамп «Орн-Харбор, Антарктида» и обещали отправить из чилийского Пунта-Аренас.
«Чувствуешь себя как в передаче канала National Geographic»
В Антарктике чувствуешь себя как в передаче канала National Geographic. Начинаешь разбираться, какие разные бывают айсберги, понимать их происхождение и структуру. Удивительное ощущение — проплывать через «ущелье» из больших ровных айсбергов высотой с многоэтажку, которые дрейфуют с двух сторон корабля. Это столообразные айсберги шельфового ледника. Пирамидальные, наклонные, округлые, с арками — такие формы появляются при разрушении айсбергов. Цвет зависит от возраста: недавно отколовшиеся от ледника — матово-белые; со временем капли воды заменяют воздух — и у него появляется голубой оттенок. Айсберги бывают даже нежно-розовыми. На небольших плоских айсбергах отдыхают тюлени Уэдделла.
На острова и морские прогулки отправлялись на надувных лодках Zodiac. Перед экспедицией всех предупреждали о требованиях к одежде: нужно быть в водонепроницаемых куртках и штанах. Тем, кто не подготовился, пришлось купить их прямо на корабле — иначе не пускали на лодки. Все получили утепленные резиновые сапоги. Нашу одежду для высадок на землю пропылесосили. Перед выходом из каюты поверх куртки необходимо было надеть спасательный жилет, а у выхода на лодки промыть сапоги специальным раствором. Никакой биологический материал не должен попасть на острова и континент, чтобы пыльца и семена не повлияли на их флору. Эту же операцию с сапогами нужно было проделать и по возвращении на корабль, чтобы не принести инфекцию на судно. Экипаж «Оушен Новы» проводил инструктаж и постоянно контролировал, чтобы каждый пассажир выполнял эти правила.
У некоторых видов пингвинов был как раз период линьки — они целыми колониями пережидали ее на островах. Этих птиц было видно столько, насколько хватало линии горизонта. Такое можно увидеть и в передачах о дикой природе, скажете вы. Но в передачах вы никогда не сможете понять, чем пахнет на антарктических островах. Каждый, у кого было деревенское детство, узнает этот знакомый запах курятника. Пингвины — удивительные птицы. Едешь на лодке, а недалеко от тебя они «плывут дельфином» — спасаются от тюленей, а потом прямо из воды запрыгивают на высокий берег, с легкостью преодолевают метра полтора-два.
Тут же на островных пляжах отдыхают их естественные враги — морские леопарды и тюлени Уэдделла. Пингвины не особо обращали внимания на появление людей, а вот ластоногие иногда поглядывали за тем, что происходит. Лежбище морских слонов — невероятное зрелище! Это самые крупные ластоногие на планете: самцы от четырех до шести метров в длину, а самки до двух с половиной — трех метров. Видели мы и морских котиков. И все это не в кино, а в жизни! Руководители экспедиции следили, чтобы никто не увлекся фотографией и не подошел слишком близко к животным.
Мы высаживались на Южных Шетландских островах и островах в море Уэдделла. В заливе Форньер наблюдали за стадом китов: плавали на лодках, а вокруг — гигантские млекопитающие: громко дышали, выпускали фонтаны, хлопали плавниками по воде, крутились на спине и показывали хвост. Акустика залива множила эти звуки — и казалось, что они везде! Сделали историческое фото в бухте Орн-Харбор Антарктического полуострова — наконец-то отметились на континенте!
Прыжок в ледяную воду и возвращение в Минск
Все в экспедиции казалось невероятным! Но в последний день у берегов Антарктиды я удивила себя. В программе было антарктическое плавание. Ну как плавание — скорее погружение: каждый мог нырнуть с корабля в воды Антарктики. Прыгать я не собиралась, хотя купальник у меня был. В Буэнос-Айресе было жарко — закинула его в чемодан на всяких случай. Зрители стояли на верхней палубе. Первые отважившиеся подходили к краю мостика и прыгали. Мы поддерживали и аплодировали. Одна немка никак не могла решиться: то подходила к краю, то отходила назад. «Я бы точно не сомневалась», — подумала и побежала в каюту за купальником.
Внизу была небольшая очередь — экипаж включил музыку, мы подтанцовывали, чтобы согреться, и подбадривали друг друга. Каждый погружался, как умел: одни красовались — прыгали через спину или ныряли дельфинчиком, другие — просто плюхались в воду. Красиво нырять я не умела — это вообще мой первый в жизни прыжок в воду. Поэтому оттолкнулась и просто шагнула в воду. Это невероятно! Прозрачная и соленая вода, полное спокойствие! Потом выныриваешь — и тебя обжигает холодом. Все хлопают и поздравляют! Настоящий адреналин! Забираешься по мокрым деревянным ступенькам назад на корабль, а там тебя уже укутывают в халат и полотенце.
На последнем, «капитанском», ужине к нам вышел Валерий Мамедов. Капитан «Оушен Новы» сказал, что каждая экспедиция для него приключение: из-за погоды и штормов в Антарктике никогда не знаешь, каким будет маршрут. Этот поход был последним в сезоне — в Южном полушарии началась осень. Корабль возвращается в порт приписки до следующего сезона. Поэтому экипаж и команда прощались не только с нами, но и друг с другом — действительно эмоциональные моменты.
Вечером 7 марта корабль вошел в пролив Дрейка, а на рассвете 9 марта прибыл в Ушуаю. Этим же вечером я вернулась в Буэнос-Айрес — и пробыла в аргентинской столице еще пять дней. Назад летела с одной пересадкой в Лондоне. В Минск вернулась 15 марта. Мне повезло: два моих рейса прошли по расписанию. В это время в Европе быстро ухудшалась ситуация с коронавирусом, поэтому полеты постоянно отменяли.
В Беларуси карантина для тех, кто приезжал из-за границы, не было. Температуру в аэропорту не измеряли. На пограничном контроле спросили, была ли в Китае, Южной Корее, Японии, Италии. В этих странах в недавнее время я не была. «Добро пожаловать в Беларусь!» — сказали мне. В Аргентине тогда ситуация была примерно такая же, как и в Беларуси, — регистрировали единичные случаи. Для себя решила оставаться дома — и больше двух недель была в самоизоляции.
Перед экспедицией я сфотографировалась на причале Ушуаи между двумя кораблями: слева — «Зандам», справа — «Оушен Нова». Судьба этих судов сложилась по-разному. Наш корабль вернулся в Ушуаю 9 марта, а на следующий день отправился на зимовку в чилийский Пунта-Аренас. «Зандам» вышел в очередной круиз по Южной Америке, который должен был закончиться 21 марта в чилийском Сан-Антонио. Но из-за вспышки коронавируса на корабле Чили и другие страны Латинской Америки запретили судну причалить в своих портах. Пассажиры не покидали корабль с 14 марта, а с 22 марта были в изоляции в своих каютах. На «Зандаме» умерли четыре человека. В начале апреля США приняли «Зандам» и сопровождающий его «Роттердам» в порту Эверглейдс во Флориде.
Сейчас уже трудно представить, что месяц назад я была в другом полушарии, ходила по улицам Буэнос-Айреса и болела за «Бока Хуниорс» на стадионе «Бомбонера», ела мидии в Ушуае и плавала в Антарктиду. Теперь даже поездка к родным в Оршу может показаться рискованным мероприятием.
