«Недостроенный проект - это боль». Что не так с мемориалом в Тростенце, который открывали президенты
Части комплекса «Тростенец» громко открывали дважды: в 2015-м и 2018-м годах, на последнюю церемонию даже приезжали президенты Австрии и Германии. Но мемориал пока не завершен: не установлены все запланированные скульптуры, уже есть проблемы с благоустройством, а летом в охранной зоне жители округи загорают и жарят шашлыки. Недавно в Хатыни Александр Лукашенко сказал: «Иди и смотри!», предложив посещать места памяти. TUT.BY сходил на важные точки «Тростенца» с экскурсоводом и узнал, какие проблемы есть сейчас у этого мемориала.
Что такое мемориальный комплекс «Тростенец» и где его искать в Минске
— Бывший нацистский лагерь «Малый Тростенец» представлял собой целую инфраструктуру эксплуатации и уничтожения людей, — рассказывает историк Анна Богданова. Она наш гид по месту, о котором минчане знают немного.
В лагере уничтожали белорусских мирных граждан и военнопленных, узников минской тюрьмы, а также евреев, депортированных из Австрии, Германии и Чехии.
Напомним, мемориал состоит из нескольких частей. На территорию бывшего трудового лагеря смотрят окна многоэтажек по улице Селицкого (для ориентира: это напротив домов № 69 и 71); урочище Шашковка, где массово сжигали людей, находится по левую сторону улицы Селицкого, когда та резко сворачивает на северо-восток к свободной экономической зоне «Минск»; урочище Благовщина, где узников расстреливали и отравляли газом, — слева от Могилевского шоссе, если ехать из Минска. Мы нанесли на карту важные объекты комплекса.
Историк Анна Богданова — специалист по лагерю «Малый Тростенец», на истфак БГУ поступала, чтобы заниматься этой темой. Признается, что это еще и личная история.
— Мои корни отсюда. Дед родом из деревни Большой Тростенец, его родители тоже. Правда, дедушка родился в 1942-м, сам лагерь не помнил, но помогал мне опрашивать местных жителей, которые все это застали. А старшая сестра деда была принудительной рабочей в «Малом Тростенце».
Анна водит группы сюда с 2017-го, а в январе 2021-го презентовала в Национальном агентстве по туризму экскурсию по мемориалу, ее контрольный текст теперь смогут использовать другие гиды.
По официальным данным, в Благовщине были убиты 150 тысяч человек, в урочище Шашковка — 50 тысяч, в бывшем колхозном сарае рядом с рабочим лагерем — 6,5 тысячи. Всего 206 500. К точности цифр у современных историков есть вопросы, но в любом случае это крупнейшее место уничтожения в Беларуси.
— За каждой цифрой стоит судьба конкретного человека — это важно понимать, — говорит историк.
Мемориал на Селицкого. У монументов — аккуратно, у реки — места для шашлыков
Трудовой лагерь под Минском начали создавать весной 1942 года рядом с деревней Малый Тростенец, на бывших колхозных (а раньше — помещичьих) землях.
На улице Селицкого расположена часть мемориала, открывшаяся в 2015-м, за разработку проекта отвечала организация «Минскпроект». Во время войны здесь была зона принудительного труда с административными лагерными постройками и помещениями для содержания узников.
— При лагере были поля, к работе там принуждали и жителей деревни Малый Тростенец. Выбор для местных был такой: или соглашаешься, или убьют, — говорит Анна Богданова.
Территория у Селицкого выглядит досмотренной, сюда периодически приезжают официальные делегации, на прошлой неделе здесь устраивал субботник БРСМ.
Из примечательных точек — монументы «Врата памяти» и «Массив имен». Еще есть аллея в память о местах массового уничтожения людей на территории Беларуси.
Есть и законсервированные фундаменты лагерных построек. Вот некоторые из тех, которые выделяет наша собеседница:
— Интересен фундамент круглой башни, где размещался санитарный пункт. В последние дни существования лагеря, в июне 1944-го, узники пытались там спастись от смерти.
Это была попытка сопротивления, люди надеялись выжить, но ничего не вышло. Сопротивление подавили, а узников расстреляли.
— Из важного сохранившегося — старая деревенская дорога, которая использовалась нацистами. Лучше всего ее видно на участке вблизи Партизанского проспекта. Там растут деревья — их высаживали военнопленные, когда строили дорогу к лагерю и яме-печи, — добавляет Анна Богданова.
Но аутентичного тут мало: уходя, нацисты сожгли постройки, а после войны (как и до нее) здесь были колхозные земли. Историк говорит, что мемориал поддерживает некоторые мифы.
— Например, здесь есть «Поле погребения». Поясняется, что на пахотных землях во времена лагеря разбрасывали пепел из ямы-крематория. Я писала о Тростенце диплом, магистерскую, а теперь и кандидатскую диссертации, но нигде не встретила подтверждения такой информации. Скорее всего, миф возник из работы 1986 года, посвященной этой территории. Знаю, что некоторые экскурсоводы также рассказывают, что прямо к трудовому лагерю была подведена железная дорога — из-за вагонов, установленных в начале экспозиции. Но это не так, дорога была в удалении. Такие моменты приходится пояснять во время экскурсий по трагическому месту.
Несмотря на то, что мемориал молодой, некоторые объекты уже выглядят «уставшими» Например, с информационного стенда на фото отваливаются буквы и целые слова — элементы плохо закреплены.
— Памятник погибшим австрийским евреям установлен меньше двух лет назад, но черное покрытие не выдерживает наших погодных условий, уже сдирается. Знаю, что сейчас авторы экспериментируют с материалами, — объясняет Анна Богданова.
Информационные стенды есть, но сориентироваться и верно оценить масштабы всего комплекса с их помощью непросто.
К реке Тростянка, а ее берег входит в охранную зону, летом приходят местные: жарят шашлыки. В марте отдыхающих еще нет, но с прошлого года остались проплешины от костров, есть и скамейки со столами.
— Конечно, все это отсюда нужно убирать, — говорит Анна Богданова.
Во время репортажа мы встретили в мемориальном парке собачников с питомцами. Есть таблички, как на фото ниже, которые запрещают выгул, но висят они высоко, пиктограммы рассмотреть сложно.
Чуть в отдалении, за территорией бывшего трудового лагеря, есть памятник на месте сарая, в котором убивали людей. На обелиске написано, что тут есть захоронения.
— Порой приходишь сюда с экскурсией, а прямо на ограждении сидят люди, выпивают. Конечно, это недопустимо. Я у таких иногда спрашиваю, почему бы не посидеть на могилах старого деревенского кладбища, оно неподалеку — будет равнозначно, — рассказывает историк.
Пока мемориальный комплекс фактически без охраны. В прошлом году здесь сожгли часть экспозиции — деревянную вышку.
Шашковка, где жгли людей. Только памятник родом из 1960-х
Урочище Шашковка находится рядом с территорией трудового лагеря, чуть дальше по улице Селицкого. Важное место, где уничтожено 50 тысяч человек, но гости комплекса сюда доходят редко.
— Здесь в земле была примитивная яма-печь: 9 на 9 метров, обита жестью, сверху рельсы. На рельсы была брошена решетка, на которой и сжигали расстрелянных и задушенных газом. В начале истории лагеря людей убивали и хоронили в Благовщине, а этот крематорий стал основным местом уничтожения в 1944-м, — рассказывает Анна Богданова.
Памятник в Шашковке — еще советский, 1965 года. Здесь должен был появиться полноценный мемориал, но до сих пор ничего нет.
Благовщина. Места под скульптуры, которых нет до сих пор
В урочище Благовщина с Селицкого удобнее всего приехать на машине, это примерно в трех километрах. Если общественным транспортом, то автобусом — от станции метро «Могилевская» до остановки «Смиловичский тракт», а потом 700 метров пешком.
На месте подсказок о том, как добираться между частями комплекса, мы не нашли.
— На трассе указатель на Благовщину есть, хоть и неприметный. Как правило, люди туда заезжают, потому что «уже много раз ехали мимо», — Анна Богданова пересказывает услышанное от туристов.
Урочище находится прямо у высокой свалки, ориентир у шоссе — биогазовая установка, которая работает уже много лет.
Анна считает, что название Благовщина закрепилось в результате мифа, созданного нацистами.
— Евреев из Европы убеждали, что везут сюда осваивать новые территории: они якобы едут в город Благов. Некто пан Благов и местность Благовщина фигурируют в документах где-то с 1943 года. Потом и местные стали говорить, что этот лес принадлежит пану Благову, а позже Благовщиной территорию называли и в документах следственной комиссии. Название закрепилось.
Долгое время территория урочища была закрытой: до войны здесь был учебный артиллерийский полигон, после войны — снова полигон, а потом появилась городская свалка.
Гид говорит, что экскурсия по всему мемориалу «Тростенец» занимает около трех часов, не всегда туристы это осознают. Однако ни какой-нибудь точки с чаем-кофе, ни туалета (несмотря на наличие указателя) на Селицкого или в Благовщине нет.
— Когда мемориал в Благовщине открывали, здесь стояли биотуалеты — указатели на них. Потом туалеты увезли. Для экскурсоводов это проблема: как быть, если прогулка продолжительная, а у тебя целый автобус туристов?
Основа экспозиции в Благовщине — визуализация последнего пути людей, идея творческой мастерской Леонида Левина. Очень важная часть — сами захоронения.
Экскурсия по Благовщине начинается с «Площади жизни», которая по проекту должна быть белой. Говорят, такой и была, но в 2021-м покрытие выглядит облезшим.
— Рядом с «Площадью жизни» — скамейки, которые символизируют вокзал, зал ожидания. Тут все продумано: показано, сколько места на человека приходилось в вагоне. Но ехали сюда семьями и даже воспринимали это как приключение. Здесь еще должна стоять композиция «Чемоданы», но ее до сих пор нет, — говорит экскурсовод.
Дальше в экспозиции — четыре «вагона памяти», дорога ведет через них.
— В похожем пространстве оказывались люди. Сначала евреев везли в пассажирских вагонах, а на территории Советского Союза пересаживали в товарные. Тут у людей был первый шок. Авторы хотели написать здесь имена депортированных евреев — есть достоверный список. Но идею не реализовали, поскольку мы пока не можем назвать имена местных.
Не появились запланированные скульптуры и на «Площади парадокса» — без них идея авторов о перевернутом с ног на голову мире и парадоксальной войне 20-го века не читается.
Дальше — черная «Площадь смерти».
— Зимой она была не расчищена. А примерно там заканчивался путь многих тысяч узников, останавливались грузовики. Дальше уже — ямы, над которыми расстреливали и куда сбрасывали отравленных в душегубках. Люди понимали, что пути назад нет: ни один человек не смог сбежать отсюда и не выжил, — рассказывает Анна Богданова.
Открытие мемориала серьезно облегчило прогулку: дорогу подняли, а раньше весной сюда можно было дойти только в резиновых сапогах.
Дальше — знаменитый «Лес имен», который возник стихийно. Когда в урочище еще не было мемориалов, родственники депортированных стали вешать таблички с именами близких на деревьях.
Теперь за «Лесом имен» присматривают. Перед открытием мемориала таблички централизованно заменяли представители австрийского фонда. Школьники из Тростенца оставляют здесь имена погибших белорусов.
Дальше — 34 ямы-могилы с останками уничтоженных людей. Там, где долго не сходит снег, различить все это непросто.
Что говорят архитекторы «Тростенца» и директор центра, управляющего мемориалом?
Мы обратились с вопросами по «Тростенцу» к архитекторам мемориала, а также в Белорусский центр духовного возрождения, который управляет объектом.
Главный архитектор проекта Анна Аксенова, представитель «Минскпроекта», отмечает, что в первой очереди мемориала выполнены важные работы по увековечению памяти и консервации руин лагеря — и это хорошо.
А вот памятник образца 1960-х у ямы-печи уже «не соответствует трагедии места и современным решениям, принятым на остальной территории».
— По проекту на месте ямы-печи должна быть «Площадь скорби», интересное решение было одобрено монументальным советом и всеми экспертизами. Но Шашковка относится к Минскому району, так что есть какие-то проблемы с земотводом.
Главный архитектор проекта добавляет, что на «Поле погребения» так и не высадили деревья плакучих пород.
В урочище Благовщина осталась без логической точки часть с захоронениями.
— Там есть тропа с 17 пилонами, они символизируют обгоревшие балки, на которых сжигали людей. На холме должен появиться кенотаф, посвященный всем уничтоженным на этой территории. Это четыре белые колонны, которые будто бы уже превратились в пепел и растворяются в лесном массиве, а также книга с перечислением известных нам фамилий убитых людей. Надеюсь, кенотаф все-таки будет реализован.
Анна Аксенова добавляет, что требует благоустройства в Благовщине и мемориальный парк, ведь захоронения есть не только в обозначенных ямах, но и просто в лесу.
— Ясно, что все зависит от финансирования, а сейчас непростое время. Но продолжить работы важно, ведь мемориал приобрел международное звучание. Все, в том числе стороны, принимавшие инвестиционное участие в увековечении памяти своих граждан, спрашивают, будут ли работы окончены. В этом мемориале — большая работа не только архитекторов, но и конструкторов, гидротехников, озеленителей, но недостроенный проект — это боль.
Главный архитектор проекта «Последний путь» Галина Левина отмечает важность того, что мемориал в Благовщине в принципе появился.
— Это стало возможным при большой поддержке Мингорисполкома, Дортмундского и Минского международных образовательных центров, религиозных, общественных организаций Беларуси и Германии, а также всех, кто помогал финансово.
Но Галина Левина, как и ее коллега, перечисляет важные недоработки.
— Скульптуры на «Площади парадокса» должны были отражать парадокс 20-го века, показывать, как человек оказался в перевернутом мире. Там должны появиться перевернутое дерево, перевернутый дом. В 2019-м Минский городской художественный экспертный совет по монументальному и монументально-декоративному искусству одобрил эти эскизы. Также, по задумке архитектора Леонида Левина, на «Площади парадокса» запланированы скульптуры: перевернутая Менора, символы религий Беларуси. Были одобрены эскизы «Чемоданов». Но скульптуры из бронзы, а это требует затрат, когда появятся — нет информации.
Сожалеет Галина Левина и об именах, так и не появившихся внутри залов памяти — вагонов.
— С другой стороны, активно запустился процесс поиска имен погибших в Тростенце белорусов, а это тоже важно.
Если где-то на мемориале появились дефекты, их надо устранять, считает архитектор.
— Важно, чтобы материалы были долговечными и таким образом также выражалось уважение к памяти погибших там людей.
Директор Белорусского центра духовного возрождения Александр Гостев рассказывает, что толчком для развития проекта должен стать информационный центр.
— Двухэтажное здание по Селицкого, 82 передано Белорусскому центру духовного возрождения, уже есть эскизный проект, и мы понимаем, сколько денег необходимо на создание современного инфоцентра. Ищем финансирование.
По мнению Гостева, на создание инфоцентра может уйти два-три года. Внутри будет музей с артефактами — вещами узников, электронная книга со списком жертв, а также возможности для заказа экскурсий, санузлы.
— При инфоцентре будет своя администрация — а значит, хозяйственное управление комплекса будет в одних руках, так что вопросы мемориала будут решаться быстрее. Это мировая практика для таких мест. Проблему, что у мемориала отдыхают люди летом, мы тоже видим. Чтобы этого не было, надо больше объяснять, что это за место. И, конечно, территория должна иметь какой-то законченный вид: возможно, иметь ограду из деревьев, кустарников — есть разные варианты.
Иностранцам больше не придется платить за въезд и временное пребывание в белорусской погранзоне
Израиль назначил новую дату открытия границ для иностранных туристов
Рестораны для проведения свадьбы
Первая страна капитулировала перед Омикроном, полностью запретив авиасообщение
Почему аренда трактора с водителем выгоднее покупки техники?