«Неверно удерживать власть ценой жизни людей». Бывший топ-чиновник - о «теплой ванне» для Лукашенко
40-летний минчанин Анатолий Котов покинул госслужбу 18 августа 2020 года из-за несогласия с политикой властей в отношении демонстрантов. До этого у выпускника Московского госинститута международных отношений (более известного по аббревиатуре МГИМО) за плечами были работа в МИД Беларуси, Администрации президента, посольстве Беларуси в Польше, Национальном олимпийском комитете, дирекции Европейских игр — 2019 и Управлении делами президента. Анатолий Котов в интервью TUT.BY рассказал, почему Европейские игры в Минске пошли коту под хвост, зачем приготовили «теплую ванну» для Лукашенко, какие настроения царят на госслужбе и что Россия и Запад могут предложить Беларуси.
«Работа на позитивный имидж Беларуси в 2018—2019 годах уничтожена»
— Вы с большим энтузиазмом, как могло показаться со стороны, делали Европейские игры и довольно профессионально отражали критические стрелы в адрес этого турнира. Прошло больше года после соревнований. У вас мнение о целесообразности проведения Игр в Минске не изменилось?
— Я и сейчас считаю, что для Беларуси это был действительно грандиозный проект. И вся команда, которая была задействована в подготовке Игр, делала это с полной отдачей в очень непростых условиях. У нас было мало времени, имелись сложности с финансированием. Плюс к этому бюрократическая волокита, сложности с рекрутацией персонала, неприятие нормальных менеджерских решений. В общем, все это усложняло подготовку.
Одна из сверхзадач, которые ставили перед собой, — это показать Беларусь европейской, классной, позитивной, динамичной страной, у которой своя история, культура, язык, где живут прекрасные люди.
Опыт, подходы, которые применялись на Играх, были европейские, соответствовали международным стандартам. Все это хотелось потом тиражировать на систему реализации других проектов и госуправления в целом. Основной посыл состоял в том, что людей нужно позитивно стимулировать. Это свобода творчества, минимум идеологии, неформальное лидерство, взаимное уважение.
Оглядываясь назад… К сожалению, можно сказать, что позитивный багаж мероприятия полностью уничтожен. Беларусь снова на первых полосах мировых СМИ, только там теперь кровь и ужас. Никто к нам не приедет как турист. И дело не в коронавирусе. Причина — власть, которая уничтожает своих граждан.
— То есть можно сказать, что ваша работа пошла коту под хвост?
— Да. Два с половиной года работы на позитив, рекламу страны, улучшение имиджа и повышение привлекательности — это все уничтожено.
— Многие просчитывали экономическую целесообразность проведения Европейских игр. Сумма расходов варьировалась от 540 до 840 млн рублей. Власти обещали озвучить доходы от соревнований в начале 2020 года. Но потом все про это забыли. Можете вы рассказать, сколько удалось заработать?
— По моим оценкам, страна от Игр ничего не потеряла. Операционные расходы (зарплаты сотрудников, церемонии открытия и закрытия, проживание и питание гостей) в полной мере были покрыты за счет работы со спонсорами и коммерческой деятельности. Я не склонен относить, например, покупку автобусов к расходам на Игры. Техника еще не один год послужит Минску и Беларуси. Знаю, что коллеги, которые закрывали дирекцию, возвращали остатки денежных средств в бюджет. Страна должна была получить хороший доход в перспективе от иностранных туристов, инвестиций. Но этот план просто уничтожен.
— Если оставить за скобками уровень «звездности» участников Игр, то стоит констатировать, что сборная Беларуси заняла второе общекомандное место, спортсмены получили за медали призовые от государства. В принципе власти стараются не обделять рублем белорусских атлетов. Удивила ли вас реакция спортсменов на происходящие сейчас события? Около 600 человек подписались под обращением прекратить насилие, около 100 футболистов сняли видеообращение.
— Нет. Это реакция любого нормального человека. Около 600 подписантов открытого письма — это показательный результат для людей «вне политики». На многих сейчас давят (спросите у самбиста Степана Попова про сеанс общения с замминистра спорта Михаилом Портным), лишают стипендий (прославленный тренер фристайлистов Николай Козеко попал под раздачу), работы (пловчихе Александре Герасимене не продлили аренду школьных бассейнов). Если кто-то думает, что эти вещи остаются тайной в спортивном сообществе, то это большая ошибка. Нарушение прав спортсменов, вмешательство в дела федераций грозят далеко идущими последствиями в мире спорта, в том числе на международной арене.
«Власть выкинула общество из зоны комфорта»
— О причинах нынешнего политического кризиса уже высказано немало. Многие сходятся во мнении, что таковых три — неадекватная реакция на коронавирус, приписанные 80% на выборах и насилие со стороны силовиков 9−12 августа. Вы согласны с этим? Или есть еще какие-то причины?
— Несомненно, это одни из главных причин. Я бы добавил «реакцию» властей на экономический кризис в апреле 2020 года из-за ограничений на фоне пандемии. По сути частникам сказали, что поддержки не будет, спасайте себя сами, а плечо подставили неэффективным государственным гигантам, которые и так умирают. Потом еще частникам дали команду решить проблемы занятости. Это все вызвало фрустрацию и разочарование у наиболее активной части общества.
У нас принято смеяться над «вертолетными» деньгами. Жаль. Это демагогия и дешевая манипуляция символизмом. «Вертолетные» деньги — это мировой подход, когда нужно поддержать потребление. Дай человеку 1000 рублей. Он 200 отложит, а 800 потратит на приобретение товаров и услуг. А это поддержка поставщиков товаров и услуг, а также производителя. 800 рублей за счет неоднократного оборота мультиплицируются в системе. На выходе это может быть и 1600, и 2400 рублей, в зависимости от того, сколько раз они прокрутились. Мы же продемонстрировали тотальное пренебрежение мировым опытом и основами экономической теории. Поддержали экономических банкротов, производителей не особо востребованных товаров. То есть весь мир поддерживал спрос (потребление), которое в кризис важнее, мы поддержали предложение (производство) на сокращающемся ввиду отсутствия средств рынке. В итоге многие уже выходят в плюс, а мы стоим на пороге пропасти.
Ну и вишенка на торте — это качество управления. Впрочем, именно оно определяет реакцию на кризисные явления. Если мы там, где мы сейчас, то значит управление явно хромает.
— Распространено мнение, что Кочановы поместили Лукашенко в «теплую ванну» и таким образом исказили для него реальную обстановку в стране. Кто такие Кочановы? Экс-глава Администрации президента, ныне спикер Совета республики Наталья Кочанова, пресс-секретарь президента Наталья Эйсмонт, управделами президента Виктор Шейман плюс спецслужбы? Но у Лукашенко, как он говорит, дома есть сын-оппозиционер Николай. Он не мог влиять или отец сам не хотел покидать «теплую ванну»?
— Я тоже являюсь сторонником именно такой теории. По крайней мере, она в большей степени объясняет, почему на проблемные вещи в стране вертикаль так реагирует. Основной посыл заключается в том, чтобы говорить, что проблем нет. Поэтому не нужно ничего решать. Так проще. Да и меньше шанс попасть под горячую руку руководству. Ведь, если плохо, значит, кто-то виноват. И, скорее всего, в такой роли выступит тот, кто эту плохую весть принес. Когда основной стимул работы «не получить по шапке и переложить ответственность», не стоит удивляться, что средством является отрицание и поиск виновных, а не разрешение ситуации и анализ причин.
Есть вторая модель поведения. Не решать сложные проблемы, а показательно заниматься мелкими. К примеру, можно для телекамер защитить сквер от вырубки, но нельзя в срок запустить сложное производство. Выбор очевиден — защищаем сквер. Более важное событие уходит на второй план. Смотрите, какие мы молодцы, спасли сквер и не отгребли за срыв сроков реализации сложного проекта. Думаю, что в такой парадигме «теплая ванна» — результат коллективного творчества.
— В интервью «Медузе» вы сказали, что победа Александра Лукашенко на выборах была вполне достижима. Просто «все было реализовано крайне непрофессионально». Что вы имели в виду?
— Я и сейчас готов со всей ответственностью заявить, что победа была возможна при признании проблем (коронавирус, экономический кризис) и их решении, диалоге с собственным народом. Но, чтобы слышать общество, нужно желание слушать.
Политическая кампания — это работа для профессионалов, а не людей, которые считают, что они таковыми являются. Это хлеб для политтехнологов, разработчиков программ и платформ, PR и коммуникации. Мир вокруг не глупый. Но у нас есть свой путь.
Первое — «теплая ванна». Власть по умолчанию все любят, а значит, можно кампанию не вести, хватит идеологов и портретов. Но ситуация поменялась. Власть выкинула общество из зоны комфорта, оставила один на один с проблемами. Разве в таких условиях можно было рассчитывать на благодарность, доверие и любовь общества? Не было даже попытки понять, чем можно быть недовольным. Чарка и шкварка есть — и хватит народцу. Но даже здесь можно было играть иначе. Провал с «ковидом» — в отставку министра здравоохранения. Цинично, но это работает. У нас провал — на бумаге победа над коронавирусом. Но статистика ООН [по смертности в 2020 году] показывает всю «эффективность» борьбы с «ковидом».
Сейчас апогей. Власть после выборов, после всех трагедий начинает политическую кампанию, пытаясь убедить саму себя, что, мол, все же, наверное, 80% было «за» [нею]. Тем самым еще больше раздражая общество.
То есть в теории можно было «красиво» победить. А получилось — «элегантна».
— Каким вам видится выход из создавшейся ситуации?
— Выход только один: сложный диалог власти с обществом. Однако надо понимать, что ни у кого не будет комфортных переговорщиков. У власти по другую сторону стола будут не профсоюзы и БРСМ. А у общества — не будет какого-нибудь приятного и компетентного министра. Но говорить нужно. Чем дальше власть откладывает начало, тем хуже экономическая ситуация и уже поле для разговоров, больше политических заключенных и жертв насилия.
— Сейчас все чаще звучит мнение, что протесты сворачиваются, Лукашенко удержит власть. Насколько долго может просуществовать конструкция, когда, образно говоря, муж и жена в разводе, но живут под одной крышей?
— Во-первых, я не согласен с тезисом про угасание протестов. Более того, своими абсурдными инициативами — закрыть границу, грозить войной всем соседям — власть сама создает новые поводы для недовольства.
Во-вторых, жить в разводе под одной крышей и долго — это исключение из правил. Еще меньшая вероятность, что жертва домашнего насилия и виновник насилия смогут долго и счастливо жить под одной крышей. Такой неустойчивой конструкцией невозможно эффективно управлять. Особенно когда под одной крышей слишком много жертв.
У нас на дворе уже не июль 2019 года и не апрель 2020 года. Это сентябрь 2020-го. Все совершенно по-другому.
«Сейчас обществу нужен новый президент, а не конституционная реформа»
— Вы в МИД, в АП, в НОКе да и в УДП занимались налаживанием контактов с внешними партнерами. Сейчас в ходу выражение про «вмешательство внешних сил во внутренние дела Беларуси». Действительно ли оно есть? Если Москва поддерживает действующий режим пропагандистами, силовиками, кредитом — это братская помощь, а если ЕС дает деньги оппозиции, то это вмешательство?
— Вы сами ответили на свой вопрос. Он риторический. Кто вмешивается? Тот, кто осуждает насилие, или тот, кто готов помочь ОМОНом?
Каждая ситуация уникальна. Сходятся внутренние и внешние факторы. Мир тесный и сложный. Я уверен в том, что никакое внешнее вмешательство, методички, технологии не в состоянии перевернуть ситуацию в стране, если нет запроса на перемены в обществе. В январе 2020 года запрос был не очевиден. Но власть неуклюжими решениями и хамским отношением к своим гражданам сама создала почву, чтобы он сформировался к началу избирательной кампании.
Поиск внешних врагов — простое решение. Они далеко, до них не добраться, а главное — это уход от собственной ответственности за происходящее в стране. Даже то, что я сейчас сказал, что внешние факторы могут иметь место, будет истолковано, что вот видите, есть признание наличия внешнего фактора. Ура. Все сходится. Правда, за кадром остается, что внешний фактор не сравнится по силе влияния на ситуацию с внутренней дичью. Условно в 2010 и 2015 годах внутренняя ситуация не генерировала запроса на перемены. И их не произошло. Даже если был внешний фактор.
— Но полностью отрицать влияние России, Запада на Беларусь будет тоже неверно?
— Все страны имеют свои интересы. Это где-то геополитика и бизнес. Обидно, что на второй план уходят желания простых белорусских граждан просто жить нормально и в безопасности.
— Вы писали, что очень ждете визита Лукашенко в Сочи. Какие впечатления остались?
— Грустные. Каша была без молока. Беларуси посулили кредит, который растянут во времени и не решает ситуацию в экономике.
Россия подчеркнула, что нужна конституционная реформа. Вопрос только в скорости [ее проведения]. Сложилось впечатление, что в Кремле хотят побыстрее, чтобы не допустить роста антироссийских настроений в Беларуси. Ну, а действующая белорусская власть хочет затянуть процесс, как обычно.
Тем временем обществу нужен новый президент, а не реформа.
— Как может повести себя Москва в среднесрочной перспективе?
— Это вопрос не ко мне. Хотелось бы, чтобы был налажен диалог с обществом. Моя позиция заключается в том, что любая власть, которая гарантирует добросовестное выполнение договоренностей и обязательств, будет более пророссийской, чем та, которая забывает об этом сразу после получения очередного кредита. В данном случае по большому счету речь не о степени пророссийскости, а просто о предсказуемом и ответственном поведении. Торговаться нужно до подписания договора, а не после. Обязательства нужно выполнять. Собственно, именно этот сигнал, насколько я понимаю, тот же Координационный совет постоянно транслирует. Павел Латушко уже не один раз открыто высказал эту позицию на центральном телевидении России. Это не пророссийскость или прозападность, это адекватность.
— Что может сделать Запад для Беларуси, кроме ввода санкций? Насколько эффективна такая политика?
— Я пока вижу санкции за насилие и пытки с одной стороны и готовность финансово, организационно поддержать силы, которые остановят насилие. Такая вот развилка. Негативная и позитивная повестка. Если это останется не на словах, то это очень взвешенно. Важно понимать, что Запад не против Лукашенко. Могу напомнить, что еще в прошлом году его принимали в Вене. Запад против насилия. Им не так уж интересна вестернизированная Беларусь, если хотите. Брюсселю не нужна проблемная страна в самом центре Европы. Мы гордились тем, что у нас безопасно и чисто. Но события последних месяцев показывают, что действующая власть к чистоте и тем более безопасности не имеет никакого отношения. Просто люди у нас хорошие.
«У Коордсовета степень поддержки будет больше, чем у Всебелорусского собрания»
— Какие настроения преобладают среди госслужащих? Павел Латушко считает, что на госслужбе сейчас идет итальянская забастовка.
— Здесь соглашусь с бывшим коллегой. Кто-то делает это сознательно, а другие просто не могут работать эффективно. Сейчас все еще и под моральным прессингом. Это фрустрация. Внутренняя эмиграция. Позиция страуса. Ведь на самом деле сложно поверить, что можно одобрять убийства и пытки как метод исключительно борьбы за свою власть.
— Насколько проблематично сейчас уволиться высокопоставленному чиновнику? Я просто слышал, что ряд госслужащих несогласны с происходящими процессами, но боятся уйти. Это сразу клеймо «враг народа»?
— Да. Страна на войне. Уход — предательство.
— Что будет с чиновником, если он покинет госслужбу? Выйдет на митинг и выскажется в соцсетях — это сутки, перейдет в Координационный совет оппозиции — уголовное дело?
— Пока именно так и выглядит. С оговоркой, что госслужбу можно покинуть по-тихому. А вот дальше — все, как вы обрисовали.
— Был ли какой-то конкретный момент, после которого вы сказали, что хватит, пора уходить с госслужбы?
— Мы живем на «Пушкинской», поэтому многое повидал… Плюс видео издевательств, фото травм после «нежного» общения с ОМОНом. Но так никто и не нашел в себе смелости извиниться за произошедшее. Правовой дефолт. Моральный дефолт. Социальный Чернобыль. Это не то, что мне хотелось бы видеть в своей стране. Если я не могу это изменить, предотвратить, то вынужден рассматривать свою работу как поддержку всего этого. Извините, я считаю себя технократом. Но моральная сторона крайне важна. Я не могу быть частью системы, которая в качестве высших ценностей объявила удержание власти ценой человеческих жизней. Это неправильная система.
— Говорят, что вам покровительствовал на госслужбе [замглавы Администрации президента] Максим Рыженков. Не советовал ли он вам быть осторожнее в высказываниях? Последний месяц вы активно комментируете у себя в фейсбуке происходящие в Беларуси события.
— Это вопрос не ко мне, а к нему. Уверен, что услышите массу интересных вещей в популярном в последнее время стиле стендап.
— Как вы относитесь к Координационному совету? Вам не предлагали войти в КС?
— В любом кризисе нужна площадка для переговоров. Координационный совет ее предлагает. Можно спорить о ее репрезентативности, методах формирования. Но это все — неважная казуистика и демагогия. Другой площадки нет. И не будет. Сейчас это данность. На самом деле смешно, когда говорят о законности формирования Координационного совета в стране, где не могут принять, что власть на выборах может поменяться. На платформе «Голос» шел опрос, насколько легитимен Координационный совет. В поддержку этой площадки высказалось более 300 тысяч человек. Степень поддержки будет больше, чем у Всебелорусского собрания…
— Какие у вас дальнейшие планы по работе? Чем намерены заниматься?
— Любой обнародованный план — план нереализованный. Без работы не останусь. (Улыбается.)
В Восточном форту Брестской крепости началась реставрация (но это не все)
Туристы Екатеринбурга лишились перелетов в Турцию на Turkish Airlines
«Мы не позволим туризму восстановиться до прежнего уровня», - власти Таиланда
«Турпром-Маркет» обзор туров на 09.08 – Португалия за €1’060, Израиль за $1’018
Fonbet – ставки для настоящих победителей
The Dubai Dilemma Insights into Buying Property in the UAE
Сувенирная продукция с логотипом: виды и способы брендирования