Участница провластных автопробегов о своей позиции: «Мы разделились на наших и не наших. Хочется плакать»
Ирина Абраменко — активный участник автопробегов «За единую Беларусь». В декабре прошлого года побывала на экскурсии во Дворце Независимости. Впечатлениями от увиденного она поделилась на своей странице в Facebook. Пост вызвал общественный резонанс. Нам стало любопытно узнать, как мыслит и аргументирует свою позицию человек, который голосовал за Александра Лукашенко и поддерживает его сейчас. Мы предложили Ирине публично высказать свою позицию и поговорили о хейте, а также ее видении патриотизма, попытки государственного переворота и источников информации, которым можно доверять.
«Люди со слезами на глазах произносили: «Наши! Слава Богу, наши!»
— Ирина, как возникла идея присоединиться к автопробегам?
— Я патриот своей страны. Летом 2020 года на поверхность всплыли возмутительные тренды обесценения всего, что создано, неблагодарность, пренебрежение «сінявокай». Чтобы раскритиковать Александра Лукашенко и внушить мысль, что терять нечего, — втаптывалось в грязь всё. Создавалось впечатление, что из хорошего у нас только луга, леса и люди. Точнее та часть людей, которая примкнула к воинам Светы (Светланы Тихановской — Прим. редакции). Остальные — не народ, брак — изгнать. Это меня возмущало. Агрессивно муссировался и миф о 97%.
Когда я увидела в одном из провластных телеграм-каналов ссылку на чат автопробегов — решила присоединиться. В чате была знакомая из другой турфирмы — стало еще веселее. Позвала маму, и в первую поездку мы отправились втроем.
Зачем? Чтобы поддержать тех, кто находится под прессингом травли протестующими и просто-напросто боится признаться в своем выборе. Вселить надежду в тех, кто обескуражен происходящим. Пообщаться с единомышленниками.
Бабушки в деревнях благодарили нас, перекрещивали, угощали яблоками. Люди в городах со слезами на глазах обнимали и произносили: «Наши! Слава Богу, наши!». Это укрепляло веру, что делаем правильное, нужное дело. Одновременно было горько до слез, что такое разделение есть в нашей стране.
Да и программы у автопробегов интересные, познавательные, наполненные смыслом. Благодаря им я посетила завод «БелДжи» и «БелАЗ», побывала на родине Александра Лукашенко в Александрии. А когда порядка 2500 машин собрались на аэродроме «Липки» и замкнули минскую кольцевую — патриотические чувства переполняли. Это был нескончаемый поток государственных флагов и людей, которые преданы своей стране.
В автопробегах участвую на личной машине и за собственный счет. Перед каждой поездкой в чате проводится опрос, кто готов взять себе пассажира. Тогда можем скинуться на бензин. Есть встречные действия и со стороны государства. Например, местные власти помогают организовать экскурсии.
«На протестную сторону перешло больше «модных»
— «Наши» и «не наши»: почему, на ваш взгляд, произошло такое разделение?
— У каждого своя картина мира. Мы все разные: благодарные — неблагодарные, рискованные — не рискованные, позитивные — негативные. Жизнь сложилась — всем довольны, что-то не получилось — показалось, что государство не оправдало надежд.
Если оценивать по внешности, то эти отличия тоже видны. Одна девушка-психолог, которая участвует в автопробегах, говорит, что на протестную сторону перешло больше «модных». Сторонники действующей власти — люди, менее склонные к экспериментам и переменам. Консерваторы всегда молчаливее и сдержаннее.
В 2020 году были применены манипулятивные технологии, которые все это только усилили, столкнули людей.
— Кто, по вашему, применил эти технологии?
— У меня есть лишь домыслы. Я, наверное, не обладаю достаточным объемом информации, чтобы на кого-то указывать пальцем. Но могу сказать, что все началось с весны.
— Автопробеги можно расценивать как ответ мирным маршам?
— Ответ — это когда есть вопрос. Я не считаю, что он был.
Марши — не тот способ, которым нужно решать проблемы. Вышли один раз — высказали свое мнение. Но многократное повторение уже носит деструктивный характер. Мы должны стараться, чтобы наша политическая точка зрения не мешала остальным жить: проводить выходные без перегорожденных дорог и криков под окнами. Как сказал Джо Байден (президент США — Прим. редакции): «Это не для нас, так делают в банановых республиках». Мне тоже кажется, что это не наш метод политического диалога.
— На автопробеги наблюдатели реагируют исключительно позитивно?
— Чуть ли не каждый раз нам под колеса бросают «ежей» (конструкция, которая может проколоть шину — Прим. редакции). Девушке, которая на ночь не сняла государственные флаги в окнах авто, облили краской машину. Вдоль дороги могут показывать некультурные жесты и кричать «позор».
Меня это не оскорбляет — у всех эмоции. Расстраивает, что мы до такого опускаемся.
«Причина не в моей позиции, а в психологических особенностях комментаторов»
— В декабре вы побывали во Дворце Независимости. Пост об этой экскурсии в Facebook собрал более 480 комментариев. Не все из них лестные. Как реагируете на хейт?
— Я зрелый человек с устоявшейся психикой. Ситуация понятна: у любого яркого события есть сторонники и противники. И это касается не только политических событий. Если зайти на страницы в инстаграме селебрити, то можно увидеть много негативной реакции по поводу и без.
Также очевидно, что причина многих реакций не во мне и моей позиции, произошедших событиях, а в психологических особенностях комментаторов и их внутренних проблемах. Некоторые, к примеру, просто выливали свою злость за то, что сами хотели попасть в этот Дворец, да не получилось.
Я не удаляла комментарии — пусть останется в истории то, как мы себя вели. Хотела подавать жалобу за оскорбления, чтобы люди начали держать себя в руках, но передумала. Решила, милиция сейчас и так перегружена. Плюс это потребует моего времени, нервов, сил.
— Вы ожидали такой реакции на публикацию?
— Это был эмоциональный поступок. Я была в искреннем восторге от увиденного и захотела, чтобы это осталось на моей странице для меня. Это было достаточно яркое событие, которое я не могла не зафиксировать. Вообще, раньше сходить во Дворец — это было сходить во Дворец, а сейчас трактуется как позиция.
— Перестали с кем-то общаться после публикации?
— Были люди, которые меня шокировали манерой подачи информации. Или те, кто не общался со мной по 10−15 лет и вдруг появился, чтобы сказать что-то негативное — это странно.
Круг общения несущественно изменился не только после этого поста, но и событий 2020 года. Кто-то «отвалился», кто-то добавился. Близкие друзья, хоть взгляды с некоторыми из них разные, остались.
Я признательна прошлому году: стало очевидно, на что способны люди в сложные моменты. Кто готов стать на защиту, даже если не во всем согласен, а кто пнуть ногой, на всякий случай, чтобы не отставать от толпы. Иной вообще трусливо будет сидеть и помалкивать, пока меня будут бить. И это уже не про политику. А про человеческие характеристики. В спокойное время милым быть легко.
«За полтора часа все 100 выделенных мест во Дворец разобрали»
— «Придется запомнить название «Аматур» (Ирина — владелица туристической компании — Прим. редакции), чтобы не дай бог там ни разу ничего не купить», — прокомментировали ваш пост со Дворца. Судя по количеству реакций, комментарий публике понравился. Эта ситуация как-то отразилась на бизнесе?
— Потянулись клиенты, которые разделяют мою позицию. А тот, кто громко топнув заявил «Я к вам больше ни ногой!» — и не был моим клиентом, хотя фирма существует уже 6 лет.
Я не делю клиентов по их политическим, религиозным взглядам или сексуальной ориентации. Не надо смешивать бизнес с тем, что к нему не относится.
Те, кто решил придерживаться строгого политического ценза при выборе турагентства, находятся в незавидной ситуации. Пакетные туры с вылетом из Минска формируются на бортах «Белавии» — одного из основных пособников режима по версии протестных телеграм-каналов. В какую фирму за путевкой не пойди — полеты будут на бортах этой авиакомпании.
— В семье разделяют ваши взгляды на события в стране?
— Семья в широком понимании слова — теща брата, двоюродная сестра, тетя — в большинстве своем мою позицию разделяет. Самый оппозиционно настроенный член семьи (кто он — пусть останется в секрете) сформировал свое мнение о происходящем буквально этим летом. Он каждый день слушал «Радио Свобода» во время прогулок. Спорим с ним часто. Иногда на повышенных тонах. Не более. В протестных акциях никто из членов моей семьи не участвует.
— Как попали на экскурсию во Дворец Независимости?
— В чат участников автопробега скинули объявление об экскурсии во Дворец. За полтора часа все 100 выделенных мест разобрали. Желающих обычно много. Кто не успел забронировать место, жалуются: «Мы не сидим круглосуточно в чате! Объявите заранее».
Я живу недалеко от Дворца, мне всегда было интересно побывать внутри. Посетителей, понятно, проверяют. Где-то за неделю до визита мы подавали паспортные данные, место работы. Попасть во Дворец, на самом деле, не так сложно. Знаю, что мама приятельницы побывала там от какой-то организации пенсионеров.
«Лидер во мне говорит: «Кто, если не я?»
— За кого голосовали на выборах?
— За Александра Григорьевича.
Мой выбор был как никогда взвешенный и осознанный. Еще с весны я старалась максимально изучить всех кандидатов. Прочла публикации о Тихановском вплоть до ноября 2019, пристально изучила соцсети Бабарико, расспросила мнение людей, кто взаимодействовал с ним по бизнесу. Слушала дебаты Дмитриева, Черечня и Конопацкой. В какой-то момент мне начал импонировать Черечень. До тех пор, пока не увидела его позицию по коронавирусу в соцсетях. Да и в одном из интервью он сказал, что на победу не рассчитывает. В таком случае и смысла за него голосовать не было.
Понятно, что за 26 лет было сделано как много хорошего, так и допускались ошибки. В целом, мне нравится курс нашего государства, его социальная ориентированность. Импонирует, как много внимания уделяется популяризации ЗОЖ, поддержке спортсменов. У нас хорошо налажены связи с Россией, но мы на ней не замыкаемся, смотрим по сторонам. Мы не ушли глубоко в национализм — у нас два государственных языка. Не ввели локдаун (из-за пандемии коронавируса — Прим. редакции).
Однако система обжалования судебных решений оставляет желать лучшего. Больше внимания стоит уделить формированию национальной идеи. Должна поощряться инициатива и адекватно обрабатываться обратная связь.
В общем, есть проблемы, конечно. Но где их нет? И именно решением конкретных проблем надо, на мой взгляд, заниматься. А не разрушать то, что есть. С учетом накаленности атмосферы и наметившихся тенденций к событиям, которые впоследствии и произошли, я сделала свой выбор.
— Ни разу не засомневались в своих взглядах?
— Пока только укрепляюсь в своей позиции. Иногда сомневаюсь, стоило ли о ней так громко заявлять. У меня много знакомых, кто придерживается таких же взглядов, но публично демонстрируют аполитичность. Так однозначно спокойнее. Но лидер во мне говорит «Кто если не я?». И я иду на амбразуры.
«Первоочередная задача — предотвратить государственный переворот»
— Видели кадры в интернете, где силовики применяют физическое насилие в отношении граждан?
— Мне, безусловно, жалко каждого пострадавшего во всех трагичных событиях. Вне зависимости от того, по какой причине человек попал в эту ситуацию, каких политических взглядов придерживается.
У нас была попытка государственного переворота, завуалированная под так называемые мирные марши. Хотя на самом деле законности и мирности в них предполагалось мало. Если люди не понимали, что они инструмент госпереворота, то это больше вопрос к организаторам, к манипуляторам.
Параллельно с мирной риторикой в телеграм-каналах и прочих агитках проходило инструктирование для протестующих как вооружаться, что с собой носить, как становиться в сцепки, как противодействовать законным требованиям органов правопорядка. Были и попытки баррикад, и коктейли Молотова, и разобранные тротуары, преследования по профессиональному признаку, травля семей, шантаж и запугивание.
Сотрудники правоохранительных органов действовали исходя из этой ситуации. Первоочередная задача — предотвратить государственный переворот. Это была критическая ситуация, экстремальная ситуация для всех сторон.
— «Попытки баррикад, коктейли Молотова, разобранные тротуары». Откуда почерпнули эту информацию, если ни вы, ни ваши члены семьи в протестных акциях не участвовали?
— Живу у Стелы, слышала многочисленные рассказы соседей-очевидцев. Кроме того, видео происходящего были как в оппозиционных, так и в провластных телеграм-каналах.
— «Преследования по профессиональному признаку, травля семей, шантаж и запугивание». По вашему мнению, подобные методы не применяются к тем, кто не согласен с провластной позицией?
— Давайте определимся, что такое преследование по профессиональному признаку. Это, к примеру, флешмоб, порочащий профессию учителя. По сети и заборам школ гуляли заявления в стиле «Учителя, вы украли будущее у наших детей». В лифтах домов висели агитки «Если ты сотрудник силовых структур — знай, нам мерзко жить с тобой в одном доме». То есть человек подвергается преследованию не за свои конкретные действия, а за принадлежность к профессии.
Применялись ли такие методы к тем, кто не согласен с провластной позицией? Думаю, нет. В самом вашем вопросе уже идет уточнение, что надо быть несогласным с провластной позицией. А это уже значит, что решало бы согласен/не согласен, а не повар/не повар, к примеру, то есть это уже не преследование по профессиональному признаку.
Другое дело, что в число нарушителей правопорядка попадают люди разных профессий. Если врач вышел на несанкционированный митинг, то с точки зрения закона он такой же гражданин, как и дворник, и продавец, и преподаватель, и директор. Если за участие в несанкционированном мероприятии привлекли врача — то это не преследование по профессиональному признаку, а констатация факта, что гражданин, нарушивший закон, — врач.
В новых условиях работа по ряду профессий стала опаснее и сложнее. Это в первую очередь работа журналистов и сотрудников силовых ведомств.
Еще пример. У человека на госпредприятии истекает трудовой контракт. Наниматель имеет право его не продлевать. Если работник при этом расценил свое увольнение как факт травли, шантажа, запугивания — это не значит, что он таковым является.
Я не слышала историй, чтобы государство рассылало оппозиционерам фото их семей с висельной веревкой, пририсованной к голове малолетнего ребенка. В моем понимании — это травля семей. Не слышала, чтобы женам протестующих милиция слала СМС-сообщения с проклятиями и угрозами сексуального насилия. О таких фактах не было публикаций даже в оппозиционных изданиях.
«Независимых СМИ не существует»
— Смотрите белорусское телевидение?
— Телевизор не смотрю уже лет двадцать. Недавно на YouTube-канале ОНТ глянула передачу «Ложь Беглых» и несколько передач Марата Маркова «Ничего личного». С большего — понравилось.
— Откуда узнаете новости?
— До этого года основным источником новостей для меня был TUT.BY. Но весной на портале каждый день начали публиковать, как кого-то выносят в антиковидном коконе. По осени стали выходить новости в стиле: в Новой Боровой люди завязали БЧБ-ленточки, по проспекту прошло 10 девушек с БЧБ-зонтами, люди в штатском пришли снять БЧБ-ленточки, милиция не разгоняет девушек с БЧБ-зонтиками. Читать вас практически прекратила. Подача информации перестала быть близкой к объективной (как раньше) и разносторонней. Однобокость и явное нагнетание. Искажение фактов. Извините.
Телеграм-каналы читаю. Краткие новости — удобно. Подписана на TUT.BY, БЕЛТА, Желтые Сливы, ОНТ, Sputnik Беларусь, блоги Александра Шпаковского, Артемия Лебедева, Анатолия Шария, Николая Азарова. От (запрещенного телеграм-канала) отписалась пару месяцев назад. Была подписана из практических соображений, чтобы при планировании своего времени учитывать митинги. Сейчас, думаю, протестные активности спадают, это становится не так актуально.
— Считаете ли вы риторику тех каналов/блогеров, на которые подписаны (к примеру, упомянутые вами Желтые Сливы, блог Анатолия Шария) объективной, разносторонней и избегающей нагнетания?
— Независимых СМИ не существует. Поэтому объективность любого издания всегда будет относительной. Именно по этой причине для полноты картины я читаю разные источники. Истина где-то посередине. Накаляют атмосферу сейчас, к сожалению, со всех сторон. Хоть ты вообще ничего не читай (Улыбается).
