В 38 лет поступила в Институт моды и работает c Vogue. История Чачи из Нью-Йорка

Есть категория дам, которых называют «женщины-девушки». Их отличает не только внешность (выглядят значительно моложе своего возраста), но и самоощущение, азарт к жизни, стремление быть в движении. Таких барышень немало в Нью-Йорке, где свобода выбора и самовыражения дает женщинам возможность жить так, как хочется им самим, а не как ожидает от них общество. С одной из них автор LADY.TUT.BY Алиса Ксеневич, проживающая в США, познакомит вас сегодня.

Чача (настоящее имя — Соня Зутик) родилась в Австралии, в семье итальянских иммигрантов. Родители хотели, чтобы девушка связала свою жизнь с бухгалтерским учетом, но Чачу интересовали театр, танцы и мода. Шить девушку научила ее итальянская бабушка, и хоть Чача не разговаривала по-итальянски, а бабушка — по-английски, они прекрасно понимали друг друга в процессе работы.

— Бабушка была модницей и создавала шикарные наряды для себя и моей мамы, — рассказывает Чача. — Все думали, что моя мама — очень богатая женщина, ведь выглядела она именно так. Мы общались через шитье — бабушка передавала мне свое мастерство, показывала, как что делать. Я думаю, что залог качества изделий из Италии в том, что здесь поддерживается связь поколений. Это очень гордая культура. Мы гордимся тем, что делаем, и делаем свое дело со страстью. Процесс кройки и шитья требует большой щепетильности. Допустишь ошибку в расчетах, и вещь не ляжет как надо. Это надо действительно любить и получать от процесса удовольствие.

После школы Чача не стала поступать на экономический факультет, что обострило отношения с родителями. Чтобы не зависеть от них материально, девушка начала зарабатывать фотографией и танцами. Ее второй семьей стала команда, в составе которой она выступала на танцевальных баттлах и в ночных клубах Мельбурна. Участники команды придумывали себе прозвища. Так Соня стала Чачей и больше не возвращалась к имени, данному ей при рождении.

— Это было сумасшедшее время! Мы танцевали хип-хоп, контемпорари, джаз, крутили веера, обручи… Я шила концертные костюмы себе и своей команде. Постепенно вышла на уровень работы с австралийскими селебрити. Продолжала заниматься фотографией — мне нравились проекты с перевоплощением, когда нужно было наряжать людей во что-то необычное. Моим кумиром в фотографии была Энни Лейбовиц. Я следила за ее работами и не могла даже предположить, что однажды буду работать у нее на фотосетах как дизайнер, шить наряды для выходов на красную дорожку, — рассказывает она.

В 32 года Чача выиграла гринкарту и, несмотря на то, что в США у нее не было друзей и родственников, легко согласилась на глобальную перемену.

— К этому времени клубная культура Мельбурна «выдохлась», замедлилась. Старые места закрывались, новые были не для смелых творческих проектов. У меня был выбор — остаться в привычной среде и наблюдать этот упадок или уехать в Нью-Йорк и попробовать реализоваться там. В Нью-Йорке и Лос-Анджелесе я бывала до этого — брала танцевальные мастер-классы, участвовала в шоу. Я понимала, что моих сбережений хватит на пару месяцев жизни в Нью-Йорке — не больше. Поэтому, прилетев туда, сразу принялась искать работу.

Первым работодателем Чачи стал небольшой австралийский бренд, с которым она сотрудничала на родине. Прежние заслуги девушки не имели веса в Нью-Йорке. Ее опыт работы с австралийскими знаменитостями мог впечатлить разве что австралийцев. Ей пришлось заново создавать себе имя и репутацию.

— Денег отчаянно не хватало. В какой-то момент я взяла паузу в фешен-индустрии, потому что это очень демотивирует — ты работаешь так много, так тяжело, а тебе почти ничего не платят, и на эти деньги просто нереально прожить. Я ушла работать официанткой в камеди-клуб. Думала, временно, но индустрия меня засосала. Несколько лет проработала официанткой в ночных клубах. Было много веселья, знакомств, приключений… Но в какой-то момент я поняла, что не реализую свое призвание и что в Нью-Йорк я летела не для того, чтобы разносить коктейли и тусоваться в компаниях актеров разговорного жанра.

В 38 лет поступила в престижный Нью-Йоркский Институт модных технологий на специальность «фешен-дизайн».

— Это было одно из лучших решений в моей жизни! Образование — самый верный способ прокачать самооценку, освежить знания, а вместе с ними жизнь. Оказалось, что я знаю гораздо больше остальных студентов и обгоняю их в мастерстве. Помогала сокурсникам шить и кроить. Когда пользуешься авторитетом у большой группы людей, это положительно сказывается на самооценке. Школа была хорошим временем для обретения уверенности в себе. Плюс целительная сила нахождения в творческой среде. Постепенно вернулась в модную индустрию, работала закройщицей для лейбла Tome. Это была суперкреативная тусовка. Свободное падение в творчество после структурированной системы образования. Я начала работать с различными студиями, модными журналами типа Vogue и GQ. В портфолио появились работы для знаменитых клиентов.

Как создаются модные обложки: «В пять утра уже на ногах, домой возвращаюсь за полночь»

В настоящее время Чача — член команды журнала Vogue, MET Gala, работает на фотосетах Энни Лейбовиц. Она также работает с журналами GQ magazine, V magazine, брендами Louis Vuitton, Dolce Gabbana, Tom Ford. Подгоняет наряды, которые присылают модные дома для съемок, под размеры моделей и селебритиз, именуемых «талантами».

— Попробую объяснить, в чем заключается моя работа. Бренды присылают в редакцию журнала Vogue одежду из последних коллекций. Креативный директор, стилист и фотограф выбирают из них несколько луков для съемки. Примерок с селебритиз никто не делает. Нам присылают их мерки, мы находим модель с такими же параметрами. Подгоняем под ее фигуру наряды. Причем вещь обычно приходит с плеча модели, которая ходила в ней по подиуму, а мне необходимо сделать так, чтобы она налезла на кого-то, который носит одежду на несколько размеров больше. При этом не должен пострадать дизайн. Когда «талант» примеряет наряд на сете, я вношу финальные коррективы.

Делать это нужно очень быстро. Иногда у тебя есть только пять минут на примерку, и потом, может быть, 45 минут — час на то, чтобы его перешить, подогнать под фигуры «таланта». Поэтому ты должна быть в фокусе и напоминать себе, что ты это можешь сделать и что это легко. Мне помогает следующий трюк: я представляю, что это мой собственный наряд и что я перешиваю его для себя, и тогда это снимает тревогу за результат. Повторяю себе: «Я делала и более сложные вещи, я справлялась и с более сложными заказами». Это придает уверенности.

Фотосеты могут длиться несколько часов или дней. В пять утра я уже на ногах, а возвращаюсь домой за полночь. Благо, за членами команды присылают транспорт, так что на сет мы прибываем вовремя. Сет — это, по сути, секретный объект. Не разрешается пользоваться телефонами, фотографировать… Для нас заказывается кейтеринг, чтобы ничто не отвлекало от творческого процесса. Если кадры с сета несанкционированно попадают в Сеть, человек, опубликовавший их у себя на странице, увольняется с «волчьим билетом». Глянец — это магия, фантазия. Никто не должен знать, как она создается.

— Тяжело работать с селебритиз?

— Часть моей работы заключается в том, чтобы располагать к себе людей. У всех есть комплексы по поводу тела — что-то, чего мы стесняемся, не хотим показывать, скрываем с помощью одежды. Когда я подгоняю вещи под фигуры селебритиз, то понимаю, что они открываются мне с уязвимой стороны. Поэтому делаю свое дело быстро, профессионально и без лишних слов.

— Многим из знаменитостей приписывают дурной, стервозный характер…

— Задумайтесь, а как бы вы вели себя, если бы ваша жизнь состояла из сплошных перемещений — перелетов, съемок, встреч, интервью? Если бы у вас не было достаточно времени для сна, восстановления? У них нет свободы просто выйти на улицу без того, чтобы к ним кто-нибудь не пристал. Быть знаменитым на весь мир — тяжелая работа, и я не думаю, что большинство из нас понимают это. У меня — честно — никогда не было проблем ни с одной из знаменитостей, с которыми я работала. Канье Уэст, Ким Кардашьян, Эмили Ратаковски, Адриана Лима, Эшли Грэм, Ариана Гранде… Всех и не упомнишь. Разумеется, не все таланты являются на сет в приподнятом настроении. Если они грубят, я смотрю на это философски. У человека может быть плохой день. Индустрия предъявляет к ним массу требований, зачастую они живут по жесткому расписанию, от которого не могут отступать. По сути, они часть большой машины, которая не останавливается. Есть еще и момент взаимодействия энергий. Люди все время их касаются — укладывают им волосы, наносят макияж, подкалывают на них наряд булавками… Это отбирает их энергию, нарушает границы. Поэтому, когда они могут контролировать доступ к своему телу, они это делают. Выдерживают дистанцию, закрываются, почти не разговаривают. В этом смысле очень интересно наблюдать за Дженнифер Лопес. Кто-то видит в ней стерву, я же вижу человека, предельно сфокусированного на своей работе. Она очень строга, это так. Но при этом и очень профессиональна.

«Каждый день бегаю по 6−8 км»

Когда я познакомилась с Чачей, то думала, ей лет 35. Прокачанные руки, четкая линия подбородка, белозубая улыбка, озорной взгляд. Прибавьте к этому австралийский акцент, прекрасное чувство стиля и спутника лет 27. Долгое время не могла поверить в то, что ей 47 лет.

— Как ты умудряешься так молодо выглядеть?

— Все просто. Бегаю 6−8 км каждый день. Обязательно растягиваюсь до и после пробежки. Занимаюсь дома с гантелями (взяла несколько частных уроков, чтобы запомнить движения и усвоить технику). Ну и ментальность. Во мне сидит игривый Питер Пен, который не хочет взрослеть. Большинство моих друзей значительно младше меня. Так как-то само получается, что нас тянет друг к другу. В индустрии моды работает много молодых людей, а друзей я, как правило, завожу через работу. Я убеждена, что любая творческая работа сохраняет дух молодым. Ну, и не буду лукавить — я провела большую работу над собой. Ты заметила, мы с тобой все время возвращаемся к теме самооценки, веры в себя? Нас привлекают уверенные в себе люди. Мы не замечаем каких-то нюансов в их внешности, потому что нас манит их энергетика, шарм. У меня всегда были проблемы с самооценкой. Очень помог коуч, но даже если у вас нет денег на психологов, сейчас столько литературы в открытом доступе — найдите время хотя бы на чтение. Когда ты не уверен в себе, ты сдерживаешь себя, тянешь себя назад и отказываешься от возможности двигаться вперед и добиваться успеха. У меня ушло много времени на то, чтобы перестать воспринимать собственные ошибки как провал и лузерство. Я дала себе установку: «Прошлое не властно надо мной. Я не являюсь заложником ошибок прошлого, своих страхов и сомнений». Успех — это то, что мы привлекаем тем, чем мы становимся. Если хочешь изменить что-то в жизни, придется поменяться самой.

— Ты, насколько мне известно, всегда встречаешься с мужчинами моложе себя и не собираешься менять этот паттерн?

— Я свободная женщина, и меня устраивает это статус, поскольку основное внимание я уделяю творчеству, работе. Что касается отношений с мужчинами моложе себя… Мне нравятся молодые парни, потому что у меня самой много энергии. Я не готова снижать темп. Я их привлекаю, а они привлекают меня. Мой бывший муж был моложе меня на 6 лет. Многие подруги моего возраста и старше встречаются с мужчинами, которые на 10−12 лет младше них, и, что интересно, это работает! Думаю, женщине стоит с самого начала определиться, чего она хочет от отношений с молодым партнером. Спросить, чего хочет он. Чтобы не было больно в будущем. Я не дискриминирую мужчин исходя из их возраста. Возможно, я однажды влюблюсь в кого-то из своей возрастной категории.

— А с Нью-Йорком у тебя какие отношения?

— Отношения любви/ненависти. Когда живешь тут достаточно долго, сложно представить свою жизнь где-либо еще, потому что ни один город мира не сравнится с Нью-Йорком. Развлечения на любой вкус и кошелек, бесподобная уличная мода, музыкальная сцена… То, что делает этот город великим — люди, которые съезжаются сюда со всего мира. Это особый склад людей с очень выраженными амбициями. Никто не приезжает в NY, чтобы выйти замуж и родить троих детей. Сюда приезжают, чтобы воплощать мечты, стартапы, проекты. У меня никогда не было таких возможностей в Австралии. Здесь я чувствую себя живой. Ты много чем жертвуешь здесь, но учишься не сдаваться. Иногда меня это пугает. Как будто я сама себя приговорила и никогда не решусь отсюда уехать. С другой стороны, и в самом Нью-Йорке можно замедлиться, если переехать, например, из Манхэттена в Бруклин. Я жила на Манхэттене 10 лет, и это было прекрасно, но когда я переехала в Бруклин, то наслаждаюсь этим намного больше. Мне нравится возвращаться домой на тихую улицу, усаженную деревьями.

— Когда ты в последний раз хохотала?

— Когда подгоняла костюм для Марка Руффало для церемонии вручения Оскаров. Он учил меня, как делать идеальную улыбку для камеры, ТВ. Итак, чтобы добиться идеальной улыбки, ты должен прислонить средний и указательный пальцы ко рту так, чтобы они касались зубов, потом растянуть пальцы в разные стороны, и — вуаля! — у тебя прекрасная улыбка. Спасибо, Марк, такой ценный совет! Работает!

Источник

Пресс-секретарь МИД: Из-за рубежа удалось вернуть 7400 белорусов, работа продолжается

Болеем за наших на Чемпионате Мира по ледолазанию

Междугороднее такси премиум класса

Как завести топовый профиль Instagram

Домбайские связки на искусственном рельефе

Веселящий газ на корпоративных мероприятиях: необычные развлечения для взрослых

1С Документооборот и управление компанией 8: Искусство эффективного бизнеса