«Вы не понимаете, какой красотой владеете!» Как английский рыцарь наблюдал за дикой природой Беларуси
Пока по белорусской деревне расползается утренний туман, в небе расправляют крылья подорлики, 75-летний английский сэр Джон Лоутон забрасывает рюкзак за плечи, берет бинокль и выходит на улицу. По словам сэра, это идеальное время для вылазки на природу.
TUT.BY прогулялся с Джоном Лоутоном по белорусскому Полесью и узнал, чем англичанина может зацепить Беларусь, почему он готов тратить часы ожидания, чтобы увидеть волка и лося, и отчего зону отчуждения считает не только проблемой, но и уникальной возможностью для ученых и туристов.
Пока сэр Джон Лоутон шагает по деревенской дороге на почту, местные, проезжая на велосипеде, с интересом бросают на него взгляд. А он в очередной раз тянется к биноклю, что-то долго высматривает в небе и с восхищением говорит: «Аmazing pictures!» Не увидев ничего, кроме стаи птиц, деревенские жители проезжают мимо, для них это типичная утренняя картина, для Джона Лоутона — экзотика.
Сэру Джону 75 лет, он объездил полмира, дважды с экспедицией был в Антарктиде, за сохранение окружающей среды получил титул рыцаря от самой королевы Елизаветы и выиграл а-ля Нобелевскую премию в области экологии в 250 тысяч долларов.
Казалось, удивить уже невозможно, но даже он робеет на белорусской почте. Чтобы попасть на Ольманские болота, как иностранцу за пропуск ему необходимо заплатить 245 рублей, назвать расчетный счет, объясниться с кассиром. Пока Виктор Фенчук, координатор программ Франкфуртского зоологического общества в Беларуси, улаживает этот момент, Джон Лоутон перебирает в руках какие-то бумажки.
— Это мне дали в аэропорту, это в гостинице, потом обязательно нужно отдать пограничнику, это разрешение в пограничную зону. У вас все очень сложно, столько бюрократии не видел ни в одной стране! — смеется англичанин.
Через 30 минут к коллекции документов и справок добавляется еще один — теперь целый год сэр может ездить на Ольманские болота, сумма в 245 рублей впечатляет даже его.
«В Англии осушили все болота, и теперь тратим миллионы фунтов на их восстановление»
В Беларусь английский ученый приехал не просто так. Франкфуртское зоологическое общество и «Ахова птушак Бацькаўшчыны» объединились ради проекта «Полесье — дикая природа без границ» и выиграли грант фонда «Аркадия». Сэр Джон Лоутон как раз возглавляет наблюдательный проект фонда, он решил сам посмотреть, на что будут потрачены 1,5 миллиона долларов и как мы собираемся в ближайшие пять лет сохранять свою природу. Первым делом на Полесье собираются восстанавливать болота, которые осушили еще в советское время.
— Если раньше это не так сказывалось, то теперь, когда меняется климат, засух становится больше, осадков меньше, экосистемы особенно страдают, учащаются пожары, и мелиоративные каналы — один из факторов, который может способствовать распространению огня, — отмечает эколог Виктор Фенчук. — Институт экспериментальной ботаники проанализировал спутниковые снимки болот Припятского Полесья с 1984 года и выделил 15 участков болота, которые нужно восстановить в первую очередь.
Когда машина останавливается на Ольманских болотах, сэр Джон Лоутон выходит на дорогу. Он в легком замешательстве. Прямо по заказнику проложена высокая дорога длиной в 40 километров! А ведь это уникальная территория, где обитают редкие виды животных, птиц, насекомых.
— Это очень странное решение — засыпать болото заживо, — качает головой английский ученый. — Человек не должен вмешиваться в дикую природу, белорусы объясняют это так: раз есть дорога, легче будет тушить пожары. Но на самом деле пожары возникают там, где есть человек. Посмотрите туда! Видите, вон там по дороге идет женщина? Это значит, что территория заказника становится более доступной и может утратить свою уникальность. Таких ландшафтов, как у вас, в Европе нет. Важно их сохранить. Например, в Англии осушили все болота. К чему это привело? Экосистемы перестали удерживать воду — и два года назад город Лидс затопило, ущерб составил 500 миллионов долларов. Время показало: осушение болот в Англии — серьезная фундаментальная ошибка, теперь мы тратим миллионы фунтов на их восстановление. У болот есть еще одна важная функция: они удерживают в себе огромное количество углерода и смягчают изменение климата. Если их осушить — все выйдет в атмосферу и приведет к глобальному потеплению. Мир входит в климатический кризис. Если не сохраним количество болот, будет катастрофа.
«За два дня на Ольманских болотах можно заработать зарплату, как в колхозе»
Пока мы ходим по Ольманским болотам, в небе пролетают орланы-белохвосты и большие подорлики. Как признается ученый, увидеть таких птиц в небе — невероятное везение. Вот почему он не выпускает бинокль из рук.
— Если зайти в лес Англии — это как картинная галерея без картин, почти ничего не осталось. Некоторые виды утеряны навсегда. Например, не осталось рысей, есть барсуки, начинаем возвращать выдру. Англичане так любили охотиться в викторианскую эпоху, что некоторые виды просто исчезли. Вот у вас орланы-белохвосты летают над головой, у нас их около ста пар. Их возвращение в страну обошлось в миллионы долларов. Основная программа восстановления была на небольшом острове Молл в Шотландии, сейчас там обитает 22 пары, и они ежегодно благодаря туристам, которые приезжают на них посмотреть, приносят семь миллионов долларов! Только у нас люди не видели сразу всех орланов в одном месте, а у вас — без проблем, — смеется сэр Джон Лоутон.
Ближе к шести часам вечера из заповедника начинают выезжать военные зилы, в них уставшие люди, которые укутаны в куртки, на головы натянуты капюшоны, они проносятся мимо, оставляя за собой столб пыли. И только кто-то машет рукой, остальные замучены настолько, что посторонние люди вообще не вызывают интереса. В машинах те, для кого сбор клюквы на Ольманских болотах — способ заработать на жизнь. И 245 рублей, которые заплатил англичанин, как раз были придуманы для украинцев, которые каждый год приходят на болота. Столинский райисполком решил не разграничивать: живешь ты за счет клюквы или просто приехал посмотреть на заказник — для всех иностранцев такса одна. Как по команде все машины притормаживают возле деревни, там стоят перекупы. Цена за кило — 2,70 рублей.
Мужики быстро начинают стягивать с кузова мешки с красной ягодой, кладут на весы, забирают деньги и уезжают.
— У нас самы языкасты Толик, — пытается шутить Миша, который тормозит на мотоцикле возле перекупа. В мешке за спиной «семейного» хлопца, как он себя называет, 35 килограммов клюквы, заработок за день — 95 рублей.
— Тут за два дня такая зарплата, как в колхозе, — говорит Михаил. — Ходим с детства, привыкли, нормально. В прошлом году заработал на клюкве две тысячи долларов, теперь собираю на дом.
Трое друзей, Миша, Толик и Саша, провели на болоте 12 часов. Приехали в шесть утра на мотоциклах, потом еще три часа шли по заповеднику к клюкве, собрали и, проваливаясь по пояс в воду, тянули на себе по 30−40 кило. Чтобы дойти до перекупа и сдать свои ягоды по дешевке. В той же Украине клюква уже четыре рубля за килограмм, цена будет только расти. Миша, хоть и семейный человек, но жену с собой не берет, жалеет. Такой адский труд выдержит не каждая женщина.
Сэр Джон Лоутон тихо наблюдает за всем со стороны. И дело даже не в том, что эта клюква в Великобритании стоит почти в десять раз больше — его цепляют житейские истории простых людей.
— Это одна из самых сложных проблем, которую я видел. Мне хочется быть честным по отношению к людям, к природе. Собирать клюкву и не вредить экологии можно, природа восстанавливается. Другое дело — мы до конца не изучили, сколько тонн можно вынести из болот, чтобы это не привело к критической цифре. То, что происходит на Ольманах, это трагедия простых людей, — говорит Джон.
«Для нас загадка, почему животные в Чернобыльской зоне живут и не умирают»
По дороге с Ольманских болот в Полесский радиационно-экологический заповедник машина останавливается несколько раз: белые цапли и журавли цепляют глаз сэра. То, что через несколько часов мы окажемся в зоне отчуждения, Джона Лоутона не пугает. Во-первых, он там уже был в 2013 году. Во-вторых, эту территорию считает уникальной.
— То, что случилось, ужасно. Но люди должны видеть и знать, к чему приводят атомные катастрофы. Помню, как зашел в разваленный дом, на столе лежала газета и кукла, я заплакал… Зона отчуждения — это не только проблема безопасности и здоровья, но и огромный потенциал для использования научной работы. Есть одна загадка. Эта территория очень радиоактивная, но там живут крупные животные. Причем волки и лоси проживают длинную жизнь, популяция становится больше. Мы этого не понимаем. Почему они не умирают? Это нужно научно проверить. Также нет никакой информации по мелким животным, ведь интересно, как радионуклиды мигрируют в экосистемах. Те же грибы, растения едят животные, как это на них влияет? Если вдруг случится такая же катастрофа, мы должны будем понимать, как все происходит, как сохранить экосистему. Это волнует ученых со всего мира. Но если я спокойно мог поехать жить и работать в университет возле Нью-Йорка, то привезти ученого в Беларусь очень сложно.
Чтобы увидеть волка и лося в дикой природе, англичанин выходит из гостиницы в Хойниках в 5.30 утра, в руках — все тот же бинокль. Его удивляет несколько моментов. Первый — на месте выгоревшего леса в зоне отчуждения высаживают новый. Зачем? Радиация больше всего накапливается в древесине — понятно, использовать ее нельзя будет еще сотни лет.
— Вам сложно ничего не делать, — отмечает он с улыбкой. — На самом деле тут должен быть туризм, его и нужно продвигать.
И в этот момент дорогу перебегает сперва один волк, затем другой. Знак в зоне сообщает: это охотничьи угодья, и в планах развивать охотничий туризм. И такое решение тоже непонятно ученому. По правилам, забирать туши нельзя, но кто может гарантировать, что те же рога оленя, в которых накапливается стронций, не попадут потом за территорию заповедника?
— Природа в зоне отчуждения не дает радиации оттуда уходить, блокирует ее, — говорит ученый.
Он пытается узнать, где может остановиться ученый, если приедет в Хойники, с какими странами сотрудничает Беларусь. И этот интерес появился не после выхода известного сериала «Чернобыль» (кстати, он подтолкнул к тому, чтобы иностранцы стали искать информацию в интернете и покупать туры в Полесский радиационно-экологический заповедник). Недавно сюда приезжал учитель биологии из Англии и два дня провел в зоне.
— Много лет своей жизни я посвятил защите окружающей среды, возглавлял королевскую комиссию, был президентом королевского общества защиты птиц. Несколько лет назад меня попросили подготовить отчет о состоянии природы в Англии, и он назывался «Дадим природе место». Иногда министрам бывает трудно понять сложные посылы, поэтому отчет сводился к четырем простым истинам: «Моre, bigger, better, joint» — больше охраняемых территорий по количеству, больше по площади, лучше ими управлять и они должны быть связаны между собой. В этом же ключе свою работу выстраивает фонд «Аркадия». Мы выбрали Беларусь из 48 стран, потому у вас прекрасные возможности. Вы даже не понимаете, какой красотой владеете! Важно сохранить белорусскую природу.
У сэра Джона Лоутона есть мечта: он хочет приехать с женой, чтобы показать ей «удивительную страну, красивые православные церкви и домики в деревне». В мечтах он берет машину напрокат и колесит по Беларуси, в реальности — боится всех бюрократических заморочек, бесконечных бумаг.
— Ваши чиновники должны отпустить ситуацию и разрешить туристам приезжать просто так, — говорит на прощание сэр, держа перед вылетом все документы, которые насобирал за неделю белорусского путешествия.
