Я живу в Леликово. Как сгоревший 300-летний храм рассорил местных друг с другом, церковью и властями
Когда в деревню Леликово Кобринского района в следующий раз приедут туристы, их обязательно поведут на окраину села, к Свято-Дмитриевской церкви — других достопримечательностей тут нет. Экскурсовод покажет им обгоревшие стены старинного храма, а гости будут гадать, что же с ним произошло. Спалили немцы в Первую мировую? Нет. Во вторую мировую? Нет. Сгорел при поляках? При советах? «Нет и нет, — покачает головой экскурсовод. — Сгорел в 2019 году из-за неисправности электропроводки». Сами не уберегли 300-летнюю историко-культурную ценность, а восстановить так и не смогли. Почему? Потому что дорого. Дешевле построить новую.
Пожар 2019 года не только лишил деревню святыни, но и рассорил сельчан, которые годами дружили семьями, ходили в одну церковь, молились одному Богу и думали, что леликовская гармония будет жить ныне, присно и во веки веков.
Сейчас деревня разделилась на два лагеря. Одни сельчане считают, что сгоревшую церковь нужно восстанавливать. Другие настаивают на строительстве нового храма. Одни уверяют, что на их стороне правда и большинство. Другие с этим категорически не согласны. Власти духовные подчеркивают, что решение уже принято. Мирские — призывают к диалогу.
Заключаются новые союзы, рушатся старые альянсы, плетутся интриги, враги становятся друзьями, друзья — врагами. Больше года прошло после пожара, обгоревший храм как стоял, так и стоит, новый скоро начнут строить, а страсти в Леликово все не утихают.
Этим материалом TUT.BY продолжает проект «Я живу» — о деревнях, агрогородках, поселках с интересными (и порой даже смешными!) названиями, где нет гипермаркетов, парков, ресторанов и баров, порой — даже школ и рабочих мест. Зато есть люди — те маленькие и незаметные порой Личности, которые живут в нашей с вами стране: рождаются, женятся, растят детей, встречают гостей, ищут работу, хоронят стариков — и очень любят свою родину. Это проект не о попсовых и вылизанных турмаршрутах, это истории о настоящей Беларуси и настоящих белорусах, а еще — об искренней любви к месту, где остаешься по какой-то причине или всему вопреки.
«Вместе с церковью сгорела часть моей души»
Деревня Леликово находится на юге Кобринского района в нескольких километрах от белорусско-украинской границы. Село небольшое, неприметное, но со своей жемчужиной. Главной достопримечательностью Леликово всегда была Свято-Дмитриевская церковь — пример деревянного зодчества Полесья, как пишут в книгах. Построили ее в начале XVIII века.
— У нас было красиво лет 30 назад, — говорит местный краевед Петр Шепетюк, с которым мы едем к сгоревшему храму. — Люди жили, школа работала, колхоз трудился. Все вымерло.
— Вы видели, как асфальт «лижут» в Дивине? А для нас нет дороги, — подключается к беседе Николай Трубчик.
— И газа нет — неперспективные мы, — вздыхает Петр Степанович, — а тут еще на 300 метров обкорнали нас — поставили пограничный забор-сетку. Не можем просто так даже в лес за ягодами пойти…
— Пропуск нужен?
— Пропуск у нас у всех есть. Нужно еще разрешение. И не во все дни. Понедельник, вторник, среда — нельзя. Только четверг, пятница и суббота, — отвечает краевед.
Петр Степанович и Николай Прокофьевич представляют ту часть жителей Леликово, которая отстаивает реконструкцию старой церкви. Петр Степанович о храме рассказывает спокойно, сдержанно, без острых выпадов в адрес оппонентов. Николай Прокофьевич, наоборот, быстро распаляется и на колкие выражения не скупится. «Манкурты», — самое безобидное, что мы от него слышали в адрес оппонентов.
Ухабистая грунтовка ведет нас из одного конца деревни в другой. Проезжаем одноэтажное кирпичное здание.
— В этом доме раньше батюшка жил. Когда церковь сгорела, здесь сделали временный молитвенный дом, — проводит экскурсию Петр Степанович. — А вот наша церковь…
— Какая ограда, смотрите! — вмешивается Николай Прокофьевич.
— Церковь раньше была униатская, — продолжает Петр Степанович.
Обуглившиеся доски, разбитые стекла в окнах, провалившийся пол. Церковь сгорела 10 марта прошлого года. Причина — неисправная электропроводка. Огонь уничтожил кровлю, внутреннее убранство. Сгорела в том числе икона Божьей Матери. В начале прошлого века ее на руках принесли прихожанки из Почаевской лавры. Это почти 300 километров от Леликово. Частично сохранились притвор, паперть и икона Дмитрия Солунского, которая висела на фасаде.
— Вместе с церковью сгорела часть моей души, — вытирает слезы сельчанин Николай Григорьевич, который 14 лет работал при храме пономарем.
«Это бумеранг! Леликово — Минск — Брест — Леликово»
Под черным остовом церкви прилегающую территорию убирают несколько бабушек и дедушек. Одни метут тротуар, другие ухаживают за газоном, третьи отдыхают на лавке, опершись о трость.
Наш приезд отвлекает их от работы. Прихожане бросают все, чем занимались до, и спешат стать кружком вокруг Николая Прокофьевича. Тот достает из-за пазухи ответ из Администрации президента на коллективное обращение о реконструкции старого храма, которое подписали 180 жителей Леликово. Бабушки уже его слышали, но все равно гомонят в нетерпении.
— Ира, помовчы! — успокаивает Николай Прокофьевич односельчанку и зачитывает текст: — «Ваше обращение, поступившее в Администрацию президента, поставлено на контроль и направлено в Брестский облисполком с поручением информировать о результатах Вас и Администрацию президента». Зачем в Брест переслали?! Если на контроль поставили, то человека нужно было сюда отправить.
Николай Прокофьевич с таким решением своего вопроса не согласен. Собравшиеся тоже.
— А почему я написал Лукашенко… — начал пенсионер.
— А решает Брест, — закончил за него другой.
— Это бумеранг! Леликово — Минск — Брест — Леликово, — раздосадованно добавил Николай Прокофьевич.
Защитник старого храма достает вторую бумажку — тот самый ответ из облисполкома. На этот раз право зачитать документ перед общественностью выпадает нам:
— «Уважаемый Николай Прокофьевич, в облисполкоме внимательно рассмотрено ваше обращение по вопросу восстановления православного храма в деревне Леликово, поступившее из Администрации президента. По результатам рассмотрения сообщаем следующее. Собственником сгоревшего культового здания является Белорусская православная церковь. Право оперативного управления закреплено за религиозной общиной. Религиозной общиной было принято решение о строительстве нового культового здания в новом месте, так как финансовые возможности не позволяют…»
— Не согласен, — комментирует Николай Прокофьевич. — Никакая община не собиралась.
— «…осуществить ремонт сгоревшего храма. Для этого приход обратился в Кобринский райисполком с заявлением о выделении земельного участка для строительства храма в районе улиц Советской и Первомайской в деревне Леликово. Готовится земельно-кадастровая документация. Разделяем беспокойство жителей деревни Леликово о восстановлении сгоревшего храма, который является историко-культурной ценностью, или сохранившихся после пожара частей. Решение по этому вопросу должно быть принято религиозной общиной в интересах православных верующих».
— Ныкому мы не нада. Так обидно… Плакаты хочацца… — вытирает слезы прихожанка Анастасия Злотник.
«Артефакт XVI века нашли — кусок ризы»
Николай Прокофьевич с единомышленниками категорически против строительства новой церкви в другом месте. Свою позицию они аргументируют тем, что храм здесь стоял веками, место намоленное, сюда ходили на службу их отцы, отцы их отцов и отцы отцов их отцов.
— В советское время храм закрыли. Здесь был колхозный склад. В 1970-е годы приехали к нам из Академии наук, попросили показать церковь. Мы (Николай Прокофьевич и Петр Степанович. — Прим. TUT.BY) их привезли, открыли двери. Они залезли на чердак, стали рыться в том мусоре. Потом одна вышла и сказала: «XVI век!» Артефакт XVI века нашли — кусок ризы (церковное облачение. — Прим. TUT.BY), — говорит Николай Прокофьевич.
Прихожане знают, что реконструкция историко-культурной ценности — удовольствие недешевое. По приблизительным подсчетам Николая Прокофьевича, речь идет о сумме примерно в 150 тысяч рублей. Но если соответствующее решение будет принято, то деньги прихожане найдут, заверил пенсионер: объявят сбор средств, привлекут пожертвования, попросят разъехавшихся по другим странам земляков, местные власти помогут чем могут. После развала Союза, когда храм вернули приходу, местные жители его уже сами восстанавливали. Тогда справились — и сейчас не забуксуют, уверяет Николай Прокофьевич.
— Люди отзовутся, каждый будет помогать. Даже та молодежь, которая уехала из деревни, готова сюда приехать и бесплатно работать, — рассказывают сельчане.
«Если надо подписи, мы можем»
Староста Леликово Анна Никандровна Жук в оппозиции к Николаю Прокофьевичу. Она выступает за строительство нового храма. По ее словам, ранее обсуждался и компромиссный вариант — сгоревшую церковь снести, а на ее месте построить новую. Однако для этого необходимо было исключить здание из списка историко-культурных ценностей.
«Сохранилось 30% [сгоревшего храма]. Есть часть стен, звонница, поэтому в любом состоянии исключить [храм] из государственного списка невозможно», — объяснил ранее телеканалу ОНТ старший инспектор отдела культуры Кобринского райисполкома Вадим Омельянюк.
Вопрос, как быть и что делать, долго обсуждался на нескольких уровнях: сельском, районном и областном.
— Денег на реставрацию нет, а людям церковь нужна, поэтому пришли к мнению брать участок [под строительство новой церкви], — рассказала староста.
По данным старосты, одни работы по восстановлению старого храма обошлись бы в 224 тысячи рублей — а ведь еще и материалы.
— Восстановление церкви требует больших денег, и Леликово — не такой богатый регион, чтобы себе это позволить. Вы представляете, что такое восстановить церковь, которая охраняется государством?! Нужны большие деньги, чтобы хотя бы начать этот процесс, — рассказал депутат Дивинского сельсовета от деревни Леликово Михаил Балка.
Анна Никандровна настаивает, что большинство жителей Леликово поддерживают ее. 180 собранных подписей для нее не аргумент — в Леликово более 400 жителей.
— Тех, кто хотят церковь новую строить — большинство, — настаивает староста.
— А откуда вы знаете? У сторонников реконструкции есть 180 подписей…
— Если надо подписи, мы можем пойти и по подписям, но мы позориться не хотим.
«Дешевле построить новый храм»
Заместитель председателя Кобринского райисполкома Валентин Трубчик за ситуацией в Леликово наблюдает, говорит, «с тяжелым сердцем». По мнению чиновника, старую церковь необходимо восстанавливать. Однако местные власти здесь бессильны. Решение по храму принимает собственник здания — БПЦ.
— Большинство жителей выступили за то, чтобы проводить ремонтно-реставрационные работы сгоревшего храма. Но, увы, позиция БПЦ иная. Они приняли другое решение. Сегодня там оформляется земельно-кадастровая документация на получение участка и на строительство [новой церкви]. Мы сожалеем, конечно. Наша позиция — историко-культурную ценность нужно восстановить, чтобы она дальше служила следующим поколениям. Зачем строить, если можно восстановить?
Фото «до»: ikobrin.ru
В пресс-службе Брестской епархии нам сообщили, что руины старой церкви законсервируют, чтобы защитить от дальнейшего разрушения.
— Чтобы реконструировать старый храм, необходимы очень большие финансы. В будущем этот храм будет реконструироваться при наличии финансовых возможностей <…> Ввиду того, что реконструкция очень дорогая, она пока что будет отложена. Потому что проще построить новый. И дешевле, — рассказал пресс-секретарь Брестской епархии Евгений Галалюк.
«Если нашу старую церковь утром начнут восстанавливать, то вечером я умру»
Ожидается, что в скором времени у перекрестка улиц Советской и Первомайской в Леликово начнется строительство нового храма. По словам Анны Никандровны, до зимы планируют поставить «коробку».
Николай Прокофьевич будущую стройплощадку обходит стороной. Сдаваться он не намерен.
— Если нашу старую церковь утром начнут восстанавливать, вечером я умру, — грозно обещает пенсионер на прощание.
— Николай Прокофьевич, зачем умирать-то?
— А пока церковь наша еще будет стоять.
